Читать «СТАТУС-КВОта» онлайн - страница 511

И, выставив конвой за дверь, дал себе волю, разрешая давно копившийся позыв. С размаха, со всего плеча вплющил оплеуху в толстомясую, щекастую морду. Он бил по ней справа и слева, кровавя кулаки, вбивал животный визг в разинутый золотозубый рот, столько раз испускавший доносы и мингрельские комбинации Сталину – угробить, растереть, размазать по бутырским стенам славянский авторитет Жукова и полководческий его статус. Жуков бил двуногого вурдалака, вгоняя ему в мозг каленые гвозди слов:

– Ты, сволочь, сделал из страны человечью мясорубку. Ни могилы от тебя не оставлю, ни памяти, а кости твои собаки на помойке сожрут.

Воняло потом и дерьмом, хрустело под ногами стекло пенсне.

Закончив, вытер кулаки платком и, усмиряя дрожь омерзения в груди, сказал, вминая взгляд в слизисто-разжиженный ужас глаз:

– Садись. Сейчас тебе принесут очки, бумагу, ручку. Ты, сдашь мне всех, с кем работал на Сионство, с кем из своих и как угробил Сталина. Подробно и в деталях опишешь.

Вышел – громить, чистить, нейтрализовывать репрессивные аппараты Абакумова, Кобулова, Деканозова, начальников управлений и дивизий МВД по всей стране. Но начал с КГБ – Лубянки, где расстрелял генерала Израиловича и его штаб, не выводя из кабинетов.

Муторно и кроваво тянулись эти дни чистки.

Все это время в Кремле, поддержаные Жуковым, укоренялись Хрущов, Маленков и Булганин. И вот тогда Георгия, обиженного на Сталина и выложившего до ареста Берии верховную власть на блюдечке этой компании, впервые сокрушительно встряхнула паника: нужно ли было выкладывать?

Он высился в народной памяти владыкой ситуации: когда, приведя с Урала под Москву две танковых дивизии, потребовал от Хрущева немедленного ареста всей еврейской мафии во главе с Берией и окружил за ночь Москву танковым кольцом. Ворвавшись в зал на заседание Президиума ЦК, арестовал Берию.

И пока он выкорчевывал эту опухоль из тела государства, власть в России перешла под власть нуворишей.

Лишь тогда озвучилось и рухнуло на него гневное слово Архонта. Оно настигло его в кабинете:

– Я вел тебя и твою карму в Кали-Юге. Способствовал твоим победам под Москвой, под Курском, Сталинградом и Берлином. Я сбросил с лошади Джугашвили, когда он захотел принять Парад Победы вместо арийца Жукова. Тебя готовили для миссии Архонта, как Ганди, Хомейни и Неру. Ты обязан был взять эстафету от тифлисца и привести Россию к ЛАДУ Сварога.

Но ты увяз в слизи сомнений, недостойных воина. Ты отдал власть безродной и бесстыдной стае. Теперь познаешь хватку их клыков.

– Владыка! Я ждал твоей подсказки. Но ты молчал! – Сокрушенно выстонал маршал.

– Я не подталкиваю к власти тех, в ком нет решимости взять ее по праву. Припомни Гильшера. Он предлагал вместо тебя иного воина, чье имя Рокоссовский. В нем элитарная порода кшатрия заглушила бы рефлекс раба, обиженного Сталиным. Прощай. И доживай в заслуженном тобою унижении.

– Архонт, мне что-нибудь оставлено? – Воззвал маршал к истаявшему голосу. И тотчас воскрес в памяти почти такой же вопль опущеного им Гильшера в далеком Нюрнберге: «Что мне оставлено, Архонт?!».