Читать «Венера в мехах (сборник)» онлайн - страница 183

«Итак, это ловушка! – воскликнул я. – Маскарадная шутка, и вы думали, что настала минута захлопнуть эту ловушку, но вы ошиблись, княгиня, я не способен быть рабом женщины». – «Гендрик! В своем ли ты уме, – вскричала княгиня, – я люблю тебя, я хочу быть твоей, только твоей!» – «О! Я верю вам; сумасбродный Платон любит разнообразие, – отчего же и нет? Но прежде вам следовало бы уничтожить все мои святые мысли и лучшие чувства и уже тогда сделать из меня своего любовника. Боже мой! Я молод, я влюблен в вас, по уши влюблен, если вам приятно это знать, я ухаживал бы за вами, если б вы кокетничали со мной, но я никогда не прощу вам вашей комедии, и она-то и будет причиною нашей разлуки…» – «Гендрик! Ради бога!..» – вскричала она. – «Прощайте».

Я подошел уже к двери, но она решительно прицепилась ко мне; я оттолкнул ее, но она упала поперек двери. «Теперь перешагни через меня, наступи на меня, если желаешь». – «Кому подражаете вы в этой сцене, Ристори или Люции Гран?» – холодно спросил я. «Гендрик, ты имеешь дух говорить это мне… О! Как ты неблагодарен, – простонала княгиня. – Но скажи мне, – продолжала она, – что, в сущности, произошло между нами? Ничего, ровно ничего… Как неблагоразумен ты, Платон, – и, все еще не вставая с пола, она разразилась громким смехом. – Смейся же и ты». – «Не случилось ничего, а изменилось все, Надежда, – печально ответил я, – теперь я вижу, что ты всегда была женщина, пресыщенная женщина, которая думала только об одном: как удовлетворить свою фантазию и достигнуть своей цели, женщина, которая, как паук, свернулась в своих сетях и только несколько поторопилась выйти наружу. В этой ошибке и заключается как ваше, так и мое несчастье, княгиня. Теперь в глазах моих вы – обыкновенная женщина, а любить обыкновенную женщину я не могу».

«Скажи мне, однако, что вышло из того, что я раз, всего один раз надела женское платье, – снова вскричала Надежда, – ведь я сейчас же могу снять его, сейчас, если ты хочешь. Хочешь? Я опять хочу быть твоим Анатолем и навсегда останусь Анатолем, которого ты любишь и который обожает тебя». – «Нет, – возразил я с глубокою грустью, – Анатоль был олицетворением лунной, душистой ночи, которая испугалась дневного света и навсегда улетела; нет, ты не воскресишь Анатоля!» – «Гендрик, – вставая, сказала Надежда, – разве ты не можешь любить женщину?» – «Нет». – «Разве я некрасива?» – «О, ты красива, – сказал я, с мучительным восхищением глядя на нее, – и еще как красива, но у тебя нет красоты душевной, которая для меня несравненно выше телесной, предназначенной на съедение червям; у тебя нет духа, сродного моему, нет сердца, способного разделять все мои ощущения, и нет ничего серьезного; ты так пуста…»