Читать «Белый Бим Черное ухо (сборник)» онлайн - страница 372
Гавриил Николаевич Троепольский
Прохор Палыч брякнул колоколом и продолжал перечислять порядок докладов:
– Завкладовой, птичница, телятница, все конюха, затем остальные бригадиры. Слово для доклада даю товарищу Платонову. Вам час дается.
– Не надо мне час.
– А сколько?
– Нисколько.
– Как так?
– Очень просто. Нечего мне говорить – вчера докладывал. Вы должны знать и так, без доклада.
– Я без тебя знаю, что я должен знать. И знаю все. Но порядок такой: в докладе должен сообщить, и внутрь глянуть, и вывернуть все на самокритику. Давай!
– Все у меня благополучно.
– А я говорю, докладывай! Не мне докладывай – народу! Вот они!
И Платонов скрепя сердце, нудно, не похоже на самого себя стал отчитывать, как дьячок. И голос-то у него сделался какой-то унылый, и речь несвязная, а все-таки говорил. Стоит ли перечислять то, о чем он говорил, и так надоело!
Прохор Палыч заставлял говорить одного докладчика за другим и думал: «Я их раскачаю! Заговорят как миленькие, разовьются!»
Катков шепнул Пшеничкину:
– Тебе, Алеша, дать, что ли, поспать сегодня? Твой доклад в самой середине, беда тебе не спавши!
– Дай, пожалуйста, Митрофан Андреевич! Умру без сна – четвертые сутки!
– Часа на два могу, а больше дару вряд ли хватит, Алеша.
– И на том спасибо! Мне больше и не надо. Я, может, до полночи еще прихвачу немного.
И около двенадцати часов ночи, когда Прохор Палыч выкликнул фамилию Пшеничкина, тот безмятежно спал, свернувшись калачиком в углу, а около него сидел и бодрствовал Катков. Когда он услышал слово «Пшеничкин», то встал и сказал:
– Мой доклад, Прохор Палыч, а не Пшеничкина, ошибочка произошла. И к тому же я приготовился. Любил такие передовые выступления Прохор Палыч и поэтому сказал:
– А может, и ошибка, тут голова кругом пойдет. Давай!
И Митрофан Андреевич принялся «давать». Он рассказал о плане Волго-Дона, остановился на учении Вильямса, загнул о происхождении жизни на земле по двум гипотезам, коснулся трактора и описал все детали его по косточкам: лишь бы Алеша спал подольше. О работе своей бригады он почти ничего не говорил, но все, кто еще не успел заснуть, слушали его с удовольствием, а многие даже проснулись. Алеша спал сном праведника до двух часов ночи. Наконец Катков закруглил:
– И так, на основе мичуринского учения, моя бригада и работает. Все!
– Весь высказался? – спросил Прохор Палыч.
– Могу и еще, но уморился, – ответил докладчик и с сожалением посмотрел на кудри Алеши Пшеничкина, раскинувшиеся по полу.
– Следующий!
Уже перед рассветом, когда загорланили по всему селу третьи петухи, приступили к разбору заявлений. Прохор Палыч обратился к бодрствующим:
– Будите! Начинаем заявления.
– Да какие же заявления? Рассветает!
– Хоть десяток, а разберем. Будите!
Народ зашевелился, закашлял, закурил, раздались сонные, но шутливые голоса:
– Вставай, Архип, петух охрип! Белый свет в окне, туши электричество!
– Аль кочета пропели? Скажи, пожалуйста, как ночь хорошо прошла! Можно привыкнуть спать вверх ногами.
– Завтра работнем, ребятки, спросонья!
– Не завтра, а сегодня.
Рявкнул колокол. Прохор Палыч объявил:
