Читать «В «стихийной» борьбе за жизнь» онлайн - страница 2

Не меньшими опасностями обставлена и борьба за существование, которую ведут рудокопы; их работа требует не меньших усилий и напряжений (рассказ «Под землей», представляющий из себя классическое по своей силе и цельности описание работы шахтеров).

Г. Серафимович набрасывает образ «тягальщика», – рабочего, на обязанности которого лежит передвигать нагруженные угольной массой «салазки».

«На него тяжело было смотреть… Он бился, скользил и падал, как привязанный на цепи, и пядь за пядью брал расстояние, и мертвая груда угля понемногу и незаметно приближалась ко входу, где были проложены рельсы, и уголь перегружали в вагонетки… Он добрался до подпорок возле меня и, опрокинувшись на бок, стал в них упираться руками и ногами… и я слышал порывистое, шумное дыхание и особенное болезненное кряхтение, похожее на стон… При неверном колеблющемся свете лампы меня поразило выражение или лучше отсутствие всякого человеческого выражения на его лице. Что-то звериное, животное скользило в этих искаженных чертах, по которым ходили судороги нечеловеческого напряжения.

С «нечеловеческим напряжением» сил работают также «врубщики» и «забойщики». Их труд ежеминутно угрожает им самыми страшными последствиями. Малейшая ошибка с их стороны, малейший неверный удар – и черные глыбы в несколько сот пудов весу готовы свалиться им на голову. «Иной раз вываливают пласт, – говорит автору зарубщик, – верхний пласт лопнет, подпорки в щепки, лавку-то всю с народом и накроет».

Жизнью, полной «тревог, неожиданностей, опасностей, неуверенности в завтрашнем дне» живут, далее, рыбаки, занимающиеся запрещенной ловлей на лимане («На лимане»: см.» Жизнь», январская книжка), не понимающими, почему им не дают возможности «кормиться у реки» и старающимися всеми силами завоевать себе эту возможность.

Казак Сироткин вместе с несколькими товарищами отправляется ночью на добычу. Они слышали, что речная полиция находится где-то далеко. Пробравшись с величайшей осторожностью в заповедное, кишевшее рыбой место, в «царство камышей», они закинули сети; у них «торопливо стучало сердце и слегка дрожали руки: они знали, что одна ночь удачного лова могла им обеспечить жизнь «самую веселую, приятную, счастливую на недели, на месяцы». Улов оправдал их надежды… Лодка все больше и больше садилась нагруженная рыбой.

Но вдруг «странный звук, точно писк проснувшейся птицы или скрип железа о железо почудился в темноте». Рыбаки с тревогой начали прислушиваться, «По-прежнему, смутно вырисовываясь, стояли камыши, вверху чудились темные тучи и было тихо и темно, но эта темнота и тишина разом приобрели таинственный, угрожающий характер: чувствовалось чье-то незримое присутствие».