Читать «Нептуну на алтарь» онлайн - страница 110

— Нам, послевоенным девушкам, выйти замуж вообще было не так-то просто — ребят и молодых мужчин выкосила война. Это вырастало в проблему, — продолжала рассказывать Зина. — А найти пару хотелось.

Она не сказала, но я по рассказам других старших людей знала еще об одном — что проблема замужества особенно угнетала девушек, побывавших в немецком рабстве. Причин находилось много: с одной стороны, эти девушки устали от работы и от страданий, разуверились в людях, а с другой стороны, и к ним предубежденно относились те, кто оставался дома и полагал, что в плен девушек брали не для работы, а для развлечений.

— Понимаю, — сказала я после паузы, — не учитывали, что и Германии приходилось туго, что она была разрушенной и ей тоже надо было восстанавливаться.

— Наверное, и это было. Но я другое хочу сказать, — Зина потупила взор. — Я любила Юру, очень любила. Как любят того, кем любуются, гордятся и возле кого живется надежно и уютно, возле кого ощущается уверенность и покой. Юра создавал нам, женщинам своей семьи, именно такие ощущения. От него исходила всевластная благородная мужественность. Он был моим кумиром и образцом. И я ни за что не хотела иметь мужем кого-то, не равного ему. Понимаете теперь? А где было такого взять?

Но, несмотря на сказанное, Зина ответила взаимностью на пылкую любовь к ней Владимира Макаровича Галушки с хутора Аграфеновка. Мы его называли Рожновой, видимо, по первому хозяину, основателю. Так вот Зина и этот Владимир долго встречались, а потом решили пожениться. И здесь помехой стала Мария Иосифовна, Зинина мама.

— Ни за что! На Рожновой все мужики — зарезаки.

И не пустила.

В самом деле, накануне описываемых событий на том хуторе зарезали женщину, жившую уединенно в маленькой хатенке-времянке, стоящей поодаль от остального поселения. Собственно, там все хаты стояли обособленно, потому что хутор представлял собой одну улицу, протянувшуюся параллельно Осокоревке по ее запорожскому берегу. Фамилия погибшей — Брагина. Теперь о ней давным-давно забыли. А тогда этот случай был еще памятен, пугал людей, потому что виновника не нашли. Вот славгородцы и считали всех рожновцев зарезаками, бандитами.

— Мама так сердилась, так кричала на меня, даже била чугунной конфоркой по столу. Как я могла ослушаться, прибавлять ей горя после всего пережитого? — сказала Зинаида Сергеевна. — Конечно, я отказалась от Владимира.

После этого Зина долго перебирала женихами, и не только потому, что искала похожего на Юру, что была высокого мнения о себе — просто хотелось настоящей любви, сладкого волнения сердца, а оно почему-то не приходило. А потом поумнела и начала по-иному смотреть на мир, мерить людей другими мерками. В чем-то те мерки стали строже, требовательнее, а в другом — снисходительнее, проще. Она уже не рисовала в воображении такого красавца, каким был Юра, с которым сравнивала претендентов на ее руку. Ей открылась скромная, не яркая, но чистая душа Николая Александровича Таганова, работящего и любящего человека. Он не надоедал ей своими чувствами, как другие, а терпеливо ждал, что она оценит его выдержку и преданность, в конце концов станет взрослой, уравновешенной и здравомыслящей женщиной.