Читать «Максимилиан Столпник» онлайн - страница 16

Из-за дома выходит Степан Сухарев, быстрым шагом подходит к будке и падает на колени.

Степан Сухарев. Спаси.

Макс (удивленно). Степа, ты пьяный что ли?

Степан Сухарев. Помоги! Дочке операцию сегодня вечером делать будут на сердце. Врачи говорят: один процент из сотни, что выживет. Ей лет то всего двенадцать. Замолви за душу невинную перед Богом. 

Макс. Степан! Приди в себя! Ты кого просишь то? Я ведь не Николай Угодник и не Серафим Саровский!

Степан Сухарев. Не кого больше просить. Только ты и остался! Замолви и я всё свое хозяйство сожгу, дом спалю. Не жить мне без дочки! Сам знаешь: жена моя померла, когда её рожала. Одна она у меня.

Макс. Степушка, не умею я, не послушает меня Бог.

Степан Сухарев. Послушает.

Макс. Не послушает.

Степан Сухарев (поднимаясь с коленей). Повешусь я. Авось Господь примет мою жертву и дочку помилует. За мои она грехи страдает. Ведь когда жена была на девятом месяце, я в городе с любовницей сожительствовал.

Кутергин (растроганно Максу). Попроси за девочку!

Макс (Кутергину) И ты туда же? (Уходящему Сухареву) Степан!

Степан Сухарев (оборачиваясь). Да?

Макс. Я попробую.

Степан Сухарев (плачет). Спаси тебя Бог Максимилиан! (Понуро уходит.)

Макс (сам себе). Впервые меня полным именем назвал. (Кутергину.) Что будем делать провокатор?

Кутергин. Тебе видней!

Макс. У змей лукавый! Больше никого не пускай. Молиться буду.

Кутергин. Хорошее дело. Правильное. (Уходит.)

Макс. Господи! Я даже не знаю толком, как молиться. Нет, традиционно знаю, но подойдет ли традиционно к этому случаю? Грешен я Господи! Велико грешен мыслями. Порой такое в голову приходит, что самому страшно. Как-то прочел в книге одного древнего еретика фразу: Проповедую в надежде сказать правду. Объясни Господи: Следует ли рискнуть? Вдруг действительно это будет правда? Я бы рад научиться, я бы рад послушать. Но кого? Нет, конечно, я понимаю великий смысл учения православных сподвижников. Но понимаю то я их тоже головой, а не сердцем! Для сердца живые глаза нужны, теплые касания ладони. Может быть, за неимением лучшего, я должен сам стать источником этой жизни, этого тепла? Может быть, нужно просто наврать во благо верующих в меня? Господи простишь ли за мою попытку говорить от твоего имени? Простишь ли за то, что я еще не сделал этого? Я не слышу тебя Господи! Как поступить? Здравый смысл подсказывает: Тебе дали всё для этого - жизнь, талант, удачу и потенциальных учеников. Говори. Ты же образ и подобие своего Бога. Ты умеешь говорить. Переложи вечные истины любви и добра на современный язык и это уже будет не формальная мораль, а слова живого человека. Но есть но... Это «но» в том, что я хочу этого. Мне почему-то недостаточно учить политиков и художников. Мне мало той власти, что имеют они. И совесть предупреждает: Берегись Макс - иногда здравый смысл рекомендует поступать: ни как лучше, а как легче, и тогда белое может стать черным.  Ты же сам ни раз делал это с чужими мыслями. Господи, неужели я действительно Антихрист - сын, сброшенного с небес, ангела света. Если это так - спаси меня! Дай возможность оправдаться самому и оправдать своего родителя. Видно я и послан для этого покаяния! Если это ни так, значит - это так. Потому что грех подобной гордыни, ничем не отличается от греха самого Антихриста. (Максимилиан умолкает, трет виски, горько усмехается.) Ишь договорился! Вот, что значит - «открыть душу»! Прости меня Господи! Блаженно имя твоё! Я понял, как надо поступите Я давно знал это и только сейчас решился! Вот оно озарение, ради которого я и жил всё это время! Какой к лешему я Антихрист! Я обычный, смекалистый, русский мужик. Пора заканчивать эту свистопляску и ехать домой, писать книги о подростковой любви и армейской дружбе, пить вечерами с женой чай и воспитывать детей. Денег накопленных лет на десять хватит, а кончатся, устроюсь куда-нибудь садовником. (Оглядывается по сторонам.) Здравствуй настоящая жизнь! Здравствуйте милые, недооцененные мной мелочи! (Неожиданно опять глубоко задумывается и поднимает глаза к небу.) Господи! Спаси эту девочку! Мы всё бегаем, мудим, а она и пожить толком не успела. Не знаю я, чем ещё ей помочь. Буду здесь стоять столбом и молчать пока операция не закончится.