Читать «Кристальный грот» онлайн - страница 274

Но не успел этот звук достичь нас, как Бритаэль снова обрушился на меня. У меня подвернулось колено, и я отчаянно пытался освободить его. Сквозь залившую глаза кровь я увидел направленный в лицо удар и попытался увернуться, но кулак Бритаэля врезался мне в горло и отбросил меня в сторону, и такая дикая ярость была в том ударе, что я опять распластался на мокрой траве, почти утратив способность дышать и видеть. Почувствовав, что скольжу и качусь по склону, и помня, что ожидает внизу, я слепо выбросил левую руку, стараясь зацепиться за траву и остановить скольжение.

В правой я по-прежнему сжимал меч. Бритаэль снова бросился на меня и всем весом своего огромного тела ударил обеими ногами по кисти моей держащей меч руки. Там, где под кисть пришелся металл гарды, послышался хруст костей. Меч дернулся вверх, как захлопнувшийся капкан, и ударил Бритаэля по протянутой руке. Он резко выдохнул, как бы выругавшись без слов, и моментально отскочил. Каким-то образом мне удалось перебросить меч в левую руку. Он снова напал, так же быстро, как раньше, и хотя я попытался отступить, он подскочил ко мне и обрушил удар ноги на мою сломанную кисть. Кто-то закричал. Я чувствовал себя избитым, обезумевшим и ослепшим от боли. Вложив в удар последние силы, я ткнул мечом в его склонившееся надо мной тело и почувствовал, как меч вырвался из моей руки. Потом я лежал и ждал, не сопротивляясь, последнего пинка в бок, который должен был перебросить меня через край обрыва.

Я лежал ничком, почти бездыханный, меня рвало, я задыхался от рвоты и цеплялся левой рукой за мягкую подложку из водорослей, как будто за жизнь. Удары и грохот морского прибоя сотрясали утес, и даже эта едва ощутимая дрожь наполняла мое тело тягучей болью. Боль была везде. Бок болел так, будто кто-то поджаривал ребра на медленном огне, со щеки, которой я прижимался к траве, казалось, содрали кожу. Рот был наполнен кровью, а правая рука превратилась в пронизанный болью студень. Я слышал еще кого-то, находящегося очень далеко и едва слышно постанывающего от боли.

На губах моих лопались кровавые пузыри, горячая влага стекала на землю по подбородку, и я понял, что стоны, доносившиеся до меня, были моими стонами. Их издавал я, Мерлин, сын Амброзия, принц и великий чародей. Я закрыл полный крови рот и начал силком поднимать себя на ноги.

Боль в руке была жестокой, это место болело сильнее других; я скорее слышал, чем чувствовал, как маленькие косточки трутся друг о друга там, где они сломаны. Встав на колени, я убедился, что меня качает, и не посмел подниматься на ноги так близко от обрыва. Далеко внизу в подножие утеса ударил могучий вал, с грохотом выбросив вверх фонтан видимых уже в сероватом свете брызг и откатился, чтобы обрушиться сверху на следующую вздымающуюся волну. Утес содрогнулся. Какая-то морская птица, первая в этот день, с криком парила над головой.

Я отполз от края и лишь потом поднялся на ноги.

Бритаэль лежал у самой потайной калитки, лежал ничком, будто пытаясь заползти в нее. За ним по траве тянулась лоснящаяся, как след улитки, кровавая полоса. Он был мертв. Тот последний, отчаянный удар угодил в главную вену на горле, и жизнь истекала из него с каждым ударом сердца, когда он пытался ползти за помощью.