Читать «Свадебные ночи» онлайн - страница 38

Экзамен

В комнате было темно. Только циферблат будильника излучал зеленый фосфоресцирующий свет. Стрелки показывали половину второго.

Она не могла заснуть. В последнее время случалось, что ночью ей меньше хотелось спать, чем днем. Ночами она подолгу размышляла о вещах, о которых днем вовсе не думала. В голову приходило разное: тут мысли и о матери, и о Лешеке, и выпускные экзамены через два месяца, а еще — все бескрайнее пространство, именуемое «будущим», потому что в него мы вступим лишь завтра. Что касалось будущего, то у нее уже был некоторый опыт. В сущности, она постоянно ожидала его, но будущее превращалось в настоящее, а настоящее становилось прошлым — вот и все…

И никаких великих перемен, торжественных и радостных, которые бы разом перевернули будни. Если не считать Лешека.

Лешек лежал рядом с ней и спал. Даже в темноте она представляла себе, как он выглядит. Он спал на правом боку, согнув ноги в коленях, его длинные волосы щекотали ее голое плечо. Стоило ей подумать про Лешека, как тут же вспоминалась мать.

Вчера утром мать обошла обе комнаты, где они прожили вместе больше двенадцати лет, с той поры как от них ушел отец, а ей, дочери, было тогда всего пять лет. Мать ходила по комнатам, распространяя вокруг себя запах больницы. Хотя она и переодевалась на работе, оставляя там свой сестринский халат, но все равно словно приносила больницу домой. У дочери был на это тонкий нюх. Мать расхаживала по квартире и все искала какие-то следы. Началось с того, что, едва переступив порог, она на ковре обнаружила окурок.

— Дениза! — крикнула она дочери. — Опять он был здесь?!

Такую же фразу, сказанную тем же тоном и в то же самое время, Дениза впервые услышала полгода назад. После этого целые полгода они были осторожны и уничтожали все следы. Окурок наверняка выпал из пепельницы, когда Дениза несла ее вытряхивать. Пока мать бегала по квартире и кричала, Дениза пришла к заключению, что окурок — единственное, что осталось в квартире после Лешека, и успокоилась. Решила молчать и не возражать матери.

Мать ходила взад-вперед, нервно, мелкими шагами, а в ее словах слышались усталость, раздражение и беспомощность.

— Я на работе… а ты… чужого парня в дом…

Из потока материнских слов до Денизы доходили лишь некоторые.

— Товарища, — поправила она.

— Стыд-то какой! — воскликнула мать. — Стыд и позор! Что ж, продолжай! Продолжай, скоро на весь дом прославишься!

Дениза не узнавала мать.

— Товарища! — В устах матери это слово потеряло свое значение и прозвучало как что-то дурное и зловещее. — Товарищ! — Мать буквально выплюнула это слово, будто оно могло навредить ей, задержись на языке.