Читать «Газета Суть времени №168» онлайн - страница 37

Йозеф Карл Штилер. Портрет Иоганна Вольфганга фон Гёте (фрагмент). 1828 г.

Карл Ван Вехтен. Томас Манн. 20 апреля 1937 г.

Стоит приглядеться к главным героям обоих произведений. В «Фаусте» Гёте — это доктор Фауст и сатана Мефистофель. А в романе Томаса Манна «Волшебная гора» — это аналогичная пара в лице молодого человека Ганса Касторпа и итальянского профессора Сеттембрини. Примечательно, что Касторп сам называет своего визави «педагогическим сатаной». И тут немаловажно, когда он его так обозначает. А именно, в эпизоде «сна в горах», когда Ганс понимает, что заблудился, после чего проваливается в состояние галлюцинаций. Разве не намек на знаменитую немецкую драму? Даже сфера жизни, в которой разворачиваются события обоих произведений, одна и та же: медицина. Доктор Фауст у Гёте и пациенты лечебного санатория у Томаса Манна.

Молодой человек Ганс Касторп отправляется на лыжную прогулку. И не просто отправляется, он в нее кидается, сломя голову. До момента проживания в санатории наш герой не умел ходить на лыжах, не имел опыта лыжных походов. Но он желает испытать себя. Разве такое желание Касторпа «проникнуть вглубь наистраннейшего» не похоже на безоговорочную готовность Фауста броситься в неизвестную бездну? Тому ведь тоже «надо». «То, что творилось в душе Ганса Касторпа, могло быть определено лишь одним словом: вызов». Можно обсуждать степень сродства этих «надо». Но сам факт их наличия существует.

Давайте сравним полет в «ничто» Фауста и «зимний сон» Ганса. Что объединяет их? Оба героя, Касторп и Фауст, бросают вызов. Они оба хотят, чтобы «недоступное стало доступным». Состояние, отстраненное от деятельной жизни. Пустота — это космос, где нет ни пространства, ни времени. И разве не то же самое мы наблюдаем в эпизоде сна? Касторп проваливается в свой сон, теряет ощущение времени и пространства. Когда он проснется, то не сможет понять, как долго отсутствовал в реальной жизни: десять минут или целый день. И тут стоит затронуть тему времени. Мои ощущения от прочтения главы «Снег» таковы: писатель экспериментирует со временем. Весь рассказ о лыжном походе — это путешествие назад во времени.

Писатель развернул стрелу времени в противоположную сторону, время потекло в другую сторону. Из начала XX века герой переносится в древнегреческую античность с ее «солнечными» людьми. Описав блаженно-дивную окружающую обстановку древнегреческой идиллии, Манн снова делает прыжок во времени. Он глазами героя наблюдает другую эпоху. Эпоху, предшествующую античности. Заглядывает в крито-минойское прошлое с его страшными картинами человеческих жертвоприношений. И только ощутив шокирующее воздействие древних тайных культов, герой «катапультируется» обратно в реальную жизнь. Он воочию увидел, что «есть богинь высокая семья… то Матери!»

Томас Манн конкретизировал этот образ, предложенный Гёте в «Фаусте», когда Фауст, преисполненный желания добыть Елену Прекрасную, бросается в пустоту неведомого ему космоса, где «на всё готов я, всё я испытаю: в твоем «ничто» я всё найти мечтаю». И образ Матерей уже не нейтрально-таинственный, как у Гёте. Он выразителен и красноречив. Он сильно отличается от гётевской зарисовки «Одни из них стоят, другие ходят, или же сидят». Томас Манн добавляет к этому сидению-стоянию убийственные подробности человеческого жертвоприношения.