Читать «Степь зовет» онлайн - страница 21

Как всегда в эту пору, хуторяне плакались друг другу, что нечем убирать хлеб. Жаток на весь хутор раз-два — и обчелся, хоть убирай пшеницу по всей степи вручную или опять отдавай треть урожая Оксману. А пшеница уже осыпается под ветром.

С самого утра палило солнце, жгло и сушило пыльно-желтую степь; глиняные стены мазанок трескались от жары, как корка каравая у нерадивой хозяйки.

К вечеру край неба занялся огнем, солнце сквозь густую завесу рыжей пыли, поднятой на косогоре табуном, казалось багровым. Вдалеке, за Ковалевской рощей, разливалось алое озеро, верхушки деревьев купались в пламени, а стволы в просветах были угольно-черные, — казалось, роща горит. Потом зарево побледнело, словно подернулось пеплом, — над хутором опускался теплый летний вечер.

На улицу выбежали собаки и с визгом и тявканьем пустились навстречу пылящему табуну. Следом за собаками вышли из дворов хозяева. Они шагали не спеша, каждый держал в руках вытертые веревочные путы, концы которых были заброшены за плечо или шею.

Додя Бурлак шел стороной, по травянистой обочине. Миновало два дня с того вечера, как созвали сход, и все это время Додя томился и грыз себя.

«Терять мне нечего, — повторял он себе, должно быть, в десятый раз. — Ну с чем, с чем я выйду в поле? Бог с ними, пускай уж сообща, лишь бы убрали и твою горстку хлеба. Может, она и права, вместе так вместе…»

Тут он вспомнил о том, что рассказывал Симха Березин, — будто в коллективах черт знает что вытворяют над бабами… «А как же, заодно и жену сдавай им в аренду, — говорил Березин, с усмешкой разглаживая волнистую, сытую бороду. — Они ее живо приспособят, порожняком ходить не будет. Хорошее дело коллектив, одно удовольствие, если кто понимает… Там у них уже полным-полно байстрюков».

Додя Бурлак и верил и не верил. И все-таки ни на минуту не переставал думать о «них», о коллективе. Некуда деваться, некуда. Один он не вытянет, и опять придется идти на поклон к Оксману или к Березину — занимать косу, каток или хомут вместе с кобылой…

Около загона было людно. Хуторяне с веревками и руках медленно прогуливались вдоль изгороди, присаживались на перекладины и неторопливо, со смаком сворачивали толстенные махорочные цигарки.

Босой, в короткой красной безрукавке, быстрым шагом подошел к загону Димитриос Триандалис.

— Люди, колос шумит… По всей степи шумит…

Он тяжело дышал и вытирал вспотевшее лицо.

Хуторяне нехотя слезли с перекладин и окружили Димитриоса.

Чуть поодаль, на большом белом камне возле общественного амбара, сидел Симха Березин. Тут же Риклис рассказывал что-то про Шию Кукуя и его жену трем пожилым хуторянам, которые покатывались со смеху.

Симха Березин задумчиво смотрел на амбар.

«Странное дело, — думал он, — давно уже отправили письмо — и как в воду кануло. Куда Оксман смотрит? Если не уберут Хонцю, Оксмана же первого и прижмут. Я что… Про меня они и не думают», — успокаивал себя Симха.

Он посмотрел на амбар, и на лице его появилась довольная усмешка.