Читать «Небоглазка» онлайн

Дэвид Алмонд

Небоглазка

Джиму и Катлин Алмонд

Часть первая

«Белые врата»

1

Меня зовут Эрин Ло. Моих друзей — Январь Карр и Мыш Галлейн. Рассказывать я вам буду о том, как однажды в пятницу мы сбежали из «Белых врат» по реке. Вам непременно скажут, что ничего этого не было. Мол, нам троим один и тот же сон приснился. А вот и нет, все это было. Мы правда повстречали Небоглазку на Черной Грязи. Мы правда откопали в иле святого. Мы правда узнали, где Дедуля прячет сокровища и секреты. Мы правда видели, как Дедуля ушел в реку. И мы правда привезли с собой Небоглазку. Она теперь живет тут с нами, и ей тут у нас очень нравится. Вам непременно скажут, что никакая это не Небоглазка, а просто ребенок с трудной судьбой — как и все мы. Но это Небоглазка. Ее легко узнать. Стоит посмотреть на ее ладони и ступни. Прислушаться к голосу, какой он нежный и странный. Небоглазка сквозь любую тьму прозревает радость. Это она. И все это было на самом деле. Мы с Мышем и Январем видели собственными глазами. Это правда. Так что слушайте.

Мы все — дети с трудной судьбой. Все остались без родителей. Поэтому мы живем в приюте, который называется «Белые врата». Это в Сент-Габриэле. Января, например, на следующий день после рождения оставили на ступеньках больницы. Стоял холодный месяц январь, вот его так и назвали. Больница называлась Карр-Хилл, поэтому его фамилия Карр. Января больше здесь нет, и в конце вы узнаете почему. Мыш — брошенный ребенок. Его мама умерла, как и моя, а отец смылся. Мыш любит заливать, что его отец в Африке, вот только и сам не до конца в это верит. Мышем его зовут потому, что он таскает в кармане мышку и говорит, что это его единственный друг. Мышку зовут Пискля, потому что она пищит.

«Белые врата» — трехэтажное здание: бывший сад залит бетоном, вокруг чугунная ограда. Директрису зовут Морин. Работа с такими, как мы, надорвала ей сердце еще до нашего побега. Она вечно твердит, что мы дети с трудной судьбой. Что у нас, мол, изначально меньше возможностей, чем у других. И нам придется сильно потрудиться, чтобы чего-то достичь в жизни. И тут как улыбнется да погладит по плечу. Говорит, что если мы будем ее слушаться, так, может, еще и вырастем приличными людьми. Порой по глазам видно, что она и сама вот-вот в это поверит. Заставляет себя поверить, изо всех сил. Наблюдает в окно, как мы перешептываемся в бетонном палисаднике. Или стоит у дверей игровой, лицо в ладонях, а в глазах тоска. Она живет здесь же, в квартире прямо под кабинетом. Оттуда часто слышны всхлипы. А то на нее вдруг нападет бессонница, и она, заплаканная, бродит среди ночи по коридорам. О ней чего только не болтают: что у нее никогда не было своих детей; нет, ребенок у нее был, чудесный малыш, но он умер в младенчестве у нее на руках; нет, детей было несколько, но их отобрал отец и увез куда-то навеки. Что было на самом деле, никому неведомо; мы сочиняли и рассказывали друг другу небылицы, чтобы объяснить странную смесь любви и горечи в глазах Морин. Часто ее глаза глядели холодно-холодно-холодно. Глаза вроде и хотели относиться к нам с любовью и доверием, но видели перед собой лишь детей с трудной судьбой, которую уже не поправишь.