Читать «Дурной возраст» онлайн - страница 35

— Почему вы молчите? — спрашивает Элиана. — С кем я разговариваю?.. Боже мой, это ты, Филипп?

Переход на «ты» приводит Люсьена в бешенство. Безумно хочется ударить в дверь. Что она тогда будет делать? Станет умолять? Скажет, что еще любит его? Он раскрыл бы таким образом их интимную связь. Грязная самка! Вот бы оскорблять ее на чем свет стоит! Он дважды стучит в дверь.

— Ах, это не ты! Тогда кто? — говорит она.

Жестокости Люсьен только учится. Это нечто новое, ужасное и благотворное, как лекарство. Дрожащей рукой он выводит:

ЧТО ВАМ ЕЩЕ УГОДНО?

Она возвращает листок и внезапно кидается на дверь, ударяет кулаком.

— Кто вы такой? Я хочу знать! — кричит она.

Ему плохо. Он себя ненавидит. Вырывает еще один листок. Ухмыляясь, царапает:

ФАНТОМАС.

Она читает и сразу же начинает плакать. Он прикладывает ухо к двери. Слезы настоящие, тихие всхлипывания, неутешное горе. Закрыв глаза, он гладит ладонью деревянную поверхность. Голос шепчет в глубине души: «Я сволочь». Тем не менее он не прочь побыть сволочью. После долгой паузы слышится удрученный шепот:

— Вы здесь?

Стук в дверь.

— Мне нужны чулки, эти поехали… потом носовые платки, порошок или мыло — постирать… белье грязное…

Люсьен подскакивает. Словно резануло.

— Мне нужны ножницы и пилка для ногтей, довольно острая. Сколько еще дней вы намерены меня здесь продержать?

Люсьен не знает. Ему известно только, что теперь-то он продержит ее так долго, насколько это возможно. Наверное, это безумие. Но она в его распоряжении! От него зависит, будет ли она плакать. Он чувствует, что силен, куда сильнее всех этих тупиц-одноклассников. Сильнее отца. На сегодня хватит! Имеет смысл продлить удовольствие. Он встает, подбирает валяющиеся под ногами записки, рассовывает их по карманам, гасит свечу, на — мгновение замирает, затем целует кончики пальцев и прикладывает их к двери. Она мечется, кричит:

— Не уходите!.. Не уходите!..

Он выходит. Кругом тихий шорох дождя, порывы теплого ветра. Когда он снова прячет ключи в тайник, то замечает, что у основания стены, там, куда не задувает ветер, появились ростки первоцветов. Четыре ростка, едва распустившиеся, слабенькие, дрожащие. Его охватывает внезапное волнение. Будто мир открывается… Будто душа распахнулась навстречу неведомому. Если бы наизусть знать стихи, он стал бы их читать. Он поднимает голову: пусть вода таинственного крещения оросит лицо. Шепчет: «Эрве, старина, надо жить. Имеет смысл!» Но сердце пока еще слишком мало, чтобы в нем могли уместиться терзающие его чувства.

Он едет быстро; вот дом, где квартира Элианы. Малолитражка на месте. Дом, кажется, затих. В какое-то мгновение ему мерещится, что там снуют полицейские. Он медленно проезжает мимо, делая вид, что прогуливается, хотя и сознает, что на него никто не обращает внимания. Впервые констатирует, что дома Элианы, Эрве и его собственный расположены неподалеку друг от друга. Тот же квартал, словно нечто более пагубное, чем простой случай, приблизил их друг к другу. Он останавливается у своего дома. Четыре тридцать. Есть еще время съездить в госпиталь.