Читать «И.Бабель. Воспоминания современников» онлайн

Константин Георгиевич Паустовский

И.Бабель: Воспоминания современников

Содержание

 Ф. Искандер. Могучее веселье Бабеля

 Лев Славин. Фермент долговечности

 Константин Паустовский. Рассказы о Бабеле

 Илья Эренбург. Бабель был поэтом…

 С. Гехт. У стены Страстного монастыря в летний день 1924 года

 Валентина Ходасевич. Каким я его видела

 О. Савич. Два устных рассказа Бабеля

 Ф. Левин. Первое впечатление

 Г. Мунблит. Из воспоминаний

 Сергей Бондарин. Прикосновение к человеку

 В. Финк. Я многим ему обязан

 М. Макотинский. Умение слушать

 Т. Иванова. Работать «по правилам искусства»

 Лев Никулин. Исаак Бабель

 A. Нюренберг. Встречи с Бабелем

 Кирилл Левин. Из давних встреч

 Т. Стах. Каким я помню Бабеля

 Михаил Зорин. Чистый лист бумаги

 Владимир Канторович. Бабель рассказывает о Бетале Калмыкове

 Леонид Утесов. Мы родились по соседству

 Виктор Шкловский. Человек со спокойным голосом

 Г. Марков. Урок мастера

 B. П. Полонский. Из дневника 1931 года

 Л. Боровой. Подарок

 M. H. Берков. Мы были знакомы с детства

 Савва Голованивский. Великий одессит

 Татьяна Тэсс. Встречи с Бабелем

 А. Н. Пирожкова. Годы, прошедшие рядом (1932–1939)

 «В трудах…» Из писем И. Э. Бабеля разных лет

 C. Поварцов. «Мир, видимый через человека». К творческой биографии И.Бабеля

МОГУЧЕЕ ВЕСЕЛЬЕ БАБЕЛЯ

Лет в тридцать, уже будучи членом Союза писателей, я впервые прочел Бабеля. Его только-только издали после реабилитации. Я, конечно, знал, что был такой писатель из Одессы, но ни строчки не читал.

Как сейчас помню, я присел с его книгой на крылечке нашего сухумского дома, открыл ее и был ослеплен ее стилистическим блеском. После этого еще несколько месяцев я не только сам читал и перечитывал его рассказы, но и старался одарить ими всех своих знакомых, при этом чаще всего в собственном исполнении. Некоторых это пугало, иные из моих приятелей, как только я брался за книгу, пытались улизнуть, но я их водворял на место, и потом они мне были благодарны или были вынуждены делать вид, что благодарны, потому что я старался изо всех сил.

Я чувствовал, что это прекрасная литература, но не понимал, почему и как проза становится поэзией высокого класса. Я тогда писал только стихи и советы некоторых моих литературных друзей попробовать себя в прозе воспринимал как тайное оскорбление. Разумеется, умом я понимал, что всякая хорошая литература поэтична. Во всяком случае — должна быть. Но поэтичность Бабеля была очевидна и в более прямом смысле этого слова. В каком? Сжатость — сразу быка за рога. Самодостаточность фразы, невиданное до него многообразие человеческого состояния на единицу литературной площади. Фразы Бабеля можно цитировать бесконечно, как строчки поэта. Сейчас я думаю, что пружина его вдохновенных ритмов затянута слишком туго, он сразу берет слишком высокий тон, что затрудняет эффект нарастания напряжения, но тогда я этого не замечал. Одним словом, меня покорило его полнокровное черноморское веселье в почти неизменном сочетании с библейской печалью.

«Конармия» потрясла меня первозданной подлинностью революционного пафоса в сочетании с невероятной точностью и парадоксальностью мышления каждого красноармейца. Но мышление это, как и в «Тихом Доне», передается только через жест, слово, действие. Кстати, эти вещи близки между собой и какой-то общей эпической напевностью стремительного повествования.