Читать «Азъ есмь Софья» онлайн - страница 63

Царевна Анна, кстати, одобряла Софьину заботу о своих людях. Воспринимала ее как игру, но одобряла.

Учитывая, что путь аж в тридцать километров занял два дня и предполагал ночевку на природе, было отведено и время на отдых в пути. И Софья по достоинству оценила здоровущие шатры из алой ткани. Уютный и удобный, такой шатер ставился не сразу на землю, а на специальное основание, прогревался переносными жаровнями и разгораживался внутри с помощью занавесей на небольшие комнатки.

У царя с царевичем был свой шатер, у дам – свой, но вечером царевич все равно сбежал к сестре.

Там их, уже спящими, и нашел Алексей Михайлович.

Полюбовался на картину – два ребенка спали, обнявшись, Софья обхватила брата за шею, а тот, словно защищая сестру, придерживал ее за талию. Рядом бдели служанки – и царь решил навестить царевну Анну.

Хоть и не любил он сестру, но все ж родная кровь…

Царевна поклонилась брату, предложила горячего сбитня, присесть, захлопотала вокруг сама… Алексей Михайлович махнул рукой, мол, хватит, присядь рядом. Хотя ему и было приятно.

– Что думаешь, Аннушка?

– О чем, государь?

– Брат ведь я тебе, Аннушка…

Царевна опустила глаза. Да, брат. По вине которого она навсегда останется без семьи, без детей, безжизненная, бесплодная, никому не нужная…

Но за тонкой перегородкой сопела Софья – и ругаться как-то не очень хотелось.

– Так о чем мне говорить, братец?

Алексей Михайлович задумался. А потом мысленно махнул рукой. Не с врагом ведь говорит – с самой тихой и безответной из сестер.

– Знаешь ведь, что не просто так мы едем…

– Знаю. Алешенька сказал. Разумники они у тебя.

– Они?

– Они с Софьюшкой неразлучны. Знаешь, братец любимый, смотрю на них – и сердце поет. Любят они друг друга, заботятся, они не одни…

– Да разве мы когда одни были?

Алексей Михайлович и сам услышал фальшь в своих словах, нахмурился. Царь всегда один, увы… С сестрами душевной близости нет, у него огромный мир, у них узкий. Любовь есть, а вот понимания, помощи, плеча подставленного – нету. То же и с женой.

Любовь – она любви рознь.

Есть любовь, когда заботишься ты, за все отвечаешь ты, во всем виноват – ты. А есть – когда тебе тоже подставляют плечо и ни в чем не винят, ты ведь не Бог, а человек. Анна сейчас говорила о втором, он – о первом.

А окружающие…

Приближенных много, а близких… с кровью из сердца рвал и Бориса Морозова, и Никона, понимая, что не его любят и ценят, а ту власть, которую получили через него. И знает, что с любым так будет, но больно же, больно!

Один, всегда один. Дети малы, родители ушли, сестры не понимают до конца; кто сказал, что корона – не терновый венец? Анна чуть кивнула, словно соглашаясь с мыслями брата… угадала?

– Как и что дальше будет – одному Богу известно, а они уже друг друга понимают, поддерживают…

– Учиться хотят. И других детей учить.

– Разве плохо это, братец?

Алексей Михайлович пожал плечами.

– Да не плохо. А не до́лжно им об этом думать. Они мне сказали, что пусть-де они с дерева есть станут, только чтобы другие дети на Руси не голодали.