Читать «Война за справедливость, или Мобилизационные основы социальной системы России» онлайн - страница 263

Реальность 20-х годов неуклонно толкала страну на мобилизационный путь развития, он был ближе всего, ведь Россия уже давно была «военным лагерем», правда, демобилизованным после Гражданской войны на условиях Новой экономической политики. Несмотря на это, дальнейшее развитие НЭПа парадоксальным образом вело не к капиталистическому рынку, как принято считать сегодня, а опять… к сословному, потому что ни правовых, ни социальных условий для развития классического капитализма в России не было ни до революции, ни тем более после. Если принять на веру, что большевики отменили сословия, и на этом сословное общество кончилось, то тогда действительно можно прийти к логическому выводу, что уход большевиков от власти – добровольный или насильственный – возвращал страну на путь капиталистического и демократического развития. Но тогда мы опять становимся на сторону В. И. Ленина, который в 1903 году заявил, что «капитализм уже стал господствующим способом производства». Логика как механический инструмент рассуждения снова ведет нас в тупик, потому что «пляшет» от ложной посылки. А она, естественно, ведет к ложному выводу.

Истинная же посылка заключается в том, что капитализма в России никогда не было, потому что она по закону была сословным государством, суть которого заключается в неравенстве прав, что при капитализме невозможно. Поэтому отказ от НЭПа и возврат к одному из вариантов военного коммунизма был неизбежен – и история это убедительно доказала. Кроме того, возврат к сословному капитализму не мог привести к развитию экономики просто в силу того, что он был лишь способом откачки ресурсов из нижнего сословия. В этом смысле фраза В. О. Ключевского о том, что «государство пухло, а народ хирел», которую он отнес к событиям XVII века, была характерна для всей истории России. За одним исключением: после либеральных реформ Великой сословной контрреволюции 1785–1861 года пухнуть начал в основном помещик, русский барин, государству доставалось немного, иначе оно не рассыпалось бы как карточный домик в 1917 году – корни могучего дерева были серьезно подточены привилегированными грызунами.

Право низшего сословия, ставшее источником легитимности власти большевиков, и, естественно, теория «научного социализма» не позволяли им даже думать о возвращении русского барина – паразитирующего посредника между государством и «производством» (по Н. Ф. Даниельсону). Но на его место по мере накопления капиталов уже стали претендовать «нэпманы» и кулаки. Получалось, что во время НЭПа Советская Россия стала восстанавливать насос по откачке ресурсов из низшего сословия, потому что нищему и разоренному государству пришлось делиться с новыми посредниками, спускавшими по старой привычке свои доходы в… красивую жизнь. Другими словами, насос был, но его эффективной работе опять, как при царе, мешали посредники. Необходимость возврата к «военному коммунизму» просто висела в воздухе.