Читать «Человек, лишённый малой родины» онлайн - страница 14

В семьях старообрядцев почти каждое обычное действо превращалось в священный ритуал. Вот как проходил, к примеру, обед. За длинный кухонный стол, обставленный с двух сторон длинными лавками, усаживалась вся семья. Для отца было отведено особое место. У каждого едока своя деревянная ложка местного изготовления. Вилок не было. Ели из одной большой миски. Отец начинал первым, и лишь после того, как он хлебнёт, начинали есть все домочадцы. Но перед тем как усесться, каждый должен был положить три поклона перед иконой. Так же кланялись и крестились и после еды: слава Богу, что он тебя накормил! Никто раньше родителя не выходил из-за стола. За столом взрослые и дети должны были есть молча. Не разрешалось ни разговаривать, ни тем более шалить. Молоко, чай и другие напитки пили из глиняных или деревянных кружек. Мама обычно во время семейной трапезы за стол не садилась. Едва управлялась, чтобы всем вовремя положить еду. Уговаривать кого-то побольше съесть не приходилось – всё сметалось махом.

Вся еда была простой, деревенской: каша и супы из сибирских круп (просо, перловка, овсянка), капуста, картошка, мясо, молоко, сметана, брюква, репа, солёности. На зиму набирали ягод, орехов, ловили рыбу. В общем, всё было местное, произведённое и сделанное самими, за исключением сахара и соли, которые привозили тувинцы, и муки-крупчатки, закупаемой в Минусинске только на праздники. Сахар употребляли очень экономно. Его давали маленькими кусочками, только чтобы присластить чай. Больше пили, как говорится, вприглядку. Чай пили и с мёдом. В полевых условиях употреблялись сушеное мясо и вяленая рыба.

Все церковные и народные праздники старообрядцами соблюдались и по-своему отмечались. В воскресенье никогда не мылись в бане и не работали. В этот день даже повседневная домашняя работа считалась грехом, безусловно, наказуемым. На праздники запасали продукты, варили пиво, иногда самогонку (очень редко) и гуляли по несколько дней, пока не перебывают у всех родственников, не выпьют всё хмельное и пока их там не попотчуют как следует. Но запоев, как встречается сейчас, ни у кого не бывало. Перед праздниками заготавливали загодя корм для домашних животных. И уход за ними все дни гулянья не прекращался. Родство старались всемерно укреплять, помогая и выручая друг друга в трудные моменты.

Дорога в никуда. Ссылка

НЭП в России просуществовал недолго. Только крестьянин успел расправить плечи, только-только пробудилось в нём чувство собственника, предпринимателя, как началась новая политическая кампания по всей стране – индустриализация. Для её проведения нужны были огромные материальные, финансовые и трудовые ресурсы. Иностранные государства не горели желанием помогать стране инвестициями. Значит, для осуществления плана индустриализации нужны были внутренние возможности, и их нашли в деревне, в крестьянской среде.

Российское крестьянство было неоднородно, состояло из бедняков, середняков и зажиточных крестьян – кулаков. В деревне кулаков было единицы, и их к 1930-м годам или раскулачили, или они покинули деревню и растворились в городах. Стержнем крестьянства оставались середняки, и к коллективизации они относились очень осторожно. Они не хотели идти добровольно в коммуны и колхозы, им было жаль терять своё, хоть и маленькое, хозяйство, нажитое непосильным трудом. Тем более жить и работать с бедняками, которые в Сибири представляли собой или лентяев, которые не хотели работать, спали на печке и мечтали о хорошей жизни, или пьяниц, бездельников, которых самих нужно было кормить.