Читать «Перемирие между СССР и Третьим Рейхом, или «Мценская инициатива» Сталина» онлайн - страница 155

Послесловие

В цепи традиций – «Мценская инициатива»

«Дезинфбюро» – ценная традиция. – Операция «Снег» – пролог к «переговорам». – Судьбоносные ли «переговоры» в Мценске? –

Факты о пользе разведки

…Сталин обладал глубокой, лишенной всякой паники мудростью. Он был непревзойденным мастером находить в трудную минуту выход из самого безысходного положения.

Уинстон Черчилль, премьер-министр Великобритании, 1945 год

Заданы вопросы: переговоры могли быть? переговоры должны были быть? переговоры имели место? Такие переговоры, казалось, обусловлены были обстоятельствами войны, среди которых неадекватное поведение наших главных союзников в отношении Германии и СССР. Но это могли быть только переговоры в кавычках (так называемые «переговоры»). Хотя бы потому, что акции тайного влияния в делах Советской России вовне стали серьезной и весьма успешной традицией.

Итак, еще раз следует подчеркнуть, что и работа «Дезинфбюро» в двадцатые годы, и операция «Снег» в канун войны, и «Мценская инициатива» – это звенья одной цепи. Цель – стратегического значения дезинформация для противодействия противникам Советской России и в интересах всех участников битвы с фашизмом. Всех без исключения!

«Дезинфбюро» – ценная традиция

Бюро в рамках ВЧК-ГПУ-ОГПУ существовало недолго (формально в 1923–1927 годах). Но только не сама идея существования в стенах разведки госбезопасности спецподразделения по дезинформации (и, как стало позднее известно, в рамках Политбюро и ЦК партии).

Особенностью работы бюро стал неоспоримый и весьма обоснованный факт: несмотря на широкий круг акций тайного влияния, как успешных, так и менее успешных, в архивах разведки фактически не осталось документов с описанием конкретных операций. Чаще всего вообще отсутствует даже косвенное упоминание о тех разведчиках и агентах, которые были причастны к их разработке либо реализации.

Почему так случилось? Бюро по дезинформации сохраняло секретность акций тайного влияния, которые вторгались в интересы других государств, причем при прямом участии в их подготовке высших государственных органов СССР («фактор причастности»), а потому бюро своевременно избавлялось от «взрывоопасных» документов, компрометирующих советское правительство, – особенно в случаях применения и реализации далеко не джентльменских приемов.

Не с этих ли позиций следует оценивать указанные «спорные акции» советской госбезопасности: операцию «Синдикат-4» («привлечение» в МОЦР крупного советского военачальника М. Н. Тухачевского), «Утка» (устранение Троцкого), «Снег» (ускорение военного столкновения США с Японией в 1941 году) и, наконец, операцию «Мценская инициатива», инспирированная самим главой советского государства?

Чтобы еще более утвердиться в факте существования операции под эгидой Сталина в феврале 1942 года, хотелось бы привести два примера с тайными акциями стратегического для Советской России значения.

В 1932 году от имени легендированной нацистской организации на территории Советской России в окружение Гитлера проник разведчик ИНО, который получал сведения о политике в отношении Советской России фактически из рук лидера фашистов после его готовящегося прихода к власти.