Читать «Теория невероятности. Золотой дождь» онлайн - страница 16
Михаил Леонидович Анчаров
Но ведь где-то, в каком-то месте, может быть, в чьей-то душе он оставил горячий незаметаемый след. Не может же быть, чтобы совсем бесследно прошел человек.
Мы значительны, дорогие друзья. Мы значительны друг для друга и вписаны в соседскую жизнь гораздо более крупным шрифтом, чем нам кажется.
Остановимся же, подумаем и поглядим друг на друга с добрым расположением. Ибо жизнь коротка, а снег падает каждую зиму.
Внучку деда-игрушечника звали Шурка-певица, потому что она целыми днями голосила в форточку.
Она была большая фантазерка. Впрочем, вся Благуша была полна фантазеров. Так и говорили — благушинские вруны. Нас не понимали — мы были мечтателями. Итак, мне шесть лет, и я играю во дворе. Двора, собственно, нет, а есть тихая улица вся в сугробах, куда выходят калитки многих дворов.
несется из форточки девичий голос, старающийся быть похожим на оперный.
— Шурка! Шурка-а! Выходи гулять!… — скандируют подруги.
Окно в доме игрушечника захлопывается. Какая-то тень пролетает мимо щелей забора, и на улицу вылетает Шурка-певица.
Неужели это та девочка-заморыш? Да, это она. Ей шестнадцать лет. Она красавица.
Ее окружают подруги.
У нас на Благуше все девушки были красавицами. По крайней мере мы, мужчины, так считали.
Мужчина со сбившейся шапкой таращит глаза на Шурку и ее подруг. Этот мужчина — я. Мне шесть лет.
— Алешенька… — томно говорит Шурка. — Я тебе шапочку поправлю.
Она нахлобучивает мне шапку и завязывает тесемки. Я улыбаюсь.
— Шура, а я чего умею… — говорю я и, вырвавшись, пыхтя, лезу на поленницу дров.
Я раскидываю руки, как крылья, и, мотнув валенками, лечу в сугроб.
— Ой… — говорит Шурка и бежит ко мне.
— Лешка… нос расшибешь! — слышен мужской голос.
Шурка и девочки оборачиваются, как по команде, и застывают.
По дорожке идет мой отец. Он все в той же кожанке.
— Здравствуйте, Николай Сергеевич, — говорит Шурка тихим голосом.
— Здравствуй, Шура, — отвечает он. — Как поживаешь?
— Ничего…
— А дед как? Все так же?
— Ага… Отец уходит.
Подруги окружают Шурку, которая глядит ему вслед.
— Какой интересный! — говорят подруги.
— На инженера учится, — говорит Шурка. В то время инженерское звание весило больше, чем сейчас.
— Ой, Шурка, откуда он тебя знает? Глаза у Шурки-певицы становятся мечтательными. У наших благушинских всегда такие глаза, когда они собираются сказать чистую правду.
— Он меня от смерти спас, — говорит она.
— Не ври…
— Дуры… Когда это я врала? — спрашивает Шурка. — Это случай был. Я в булочную пошла, ну, значит, беру ситный. Вдруг раз — бандиты! Наганы вытащили и на меня…
— Ой…
— Вдруг влетел мужчина весь в кожаном и бомбу кинул… Все взорвались. Остались только он и я. — Шурка перевела дух. — И тут он меня поцеловал роковым поцелуем…
— Поцеловал? Врешь! А куда?
— Сюда… — подумав, говорит Шурка и показывает на губы.
