Читать «Страсти оперной дивы» онлайн - страница 102

Поэтому, думаю, для него оказалось большой неожиданностью, когда я, выскочив из-за кустов, сбила его с ног и, взяв за горло так, что для доступа воздуха в трахею оставалось не больше миллиметра, нежно спросила:

– Любишь животных?

– Ты… ты чего? Сдурела? Пусти! – задыхаясь и выкатывая глаза из орбит, просипел ошалевший собеседник, но ослабление хватки пока не входило в мои планы.

– Ты подставил Изольду? Ты?! Говори или… – И я еще немного сжала пальцы.

По-видимому, это был уже перебор, так как лицо Миши стало покрываться синюшной бледностью и говорить он был уже не способен.

Я отпустила руку и, пока, заглатывая воздух, Миша откашливался и приходил в себя, я параллельно с этим восстановительным процессом затащила его за кусты. Там, хорошенько врезав по коленной чашечке, чтобы ему, чего доброго, не вздумалось куда-нибудь побежать, я продолжила беседу.

– Ну что, голубь сизокрылый, – ласково, по-матерински глядя на согнутого в три погибели, стонущего над своим коленом Мишу, спросила я. – Мне расскажешь или сразу в полицию поедем?

– Идиотка тупорылая!.. Охренела совсем!.. Ой-ой! Ой, как больно! – перекатываясь по земле, вопил Миша.

– Ну, это еще что… – успокоила я. – А вот когда удавку на шею накидывают… вот это действительно… это, говорят, и вправду больно, так больно бывает!..

– Какую удавку?! С ума сошла?! Проспись иди!

– Послушай, Миша, давай начистоту, – доверительно проговорила я, присаживаясь рядом с ним на корточки. – Ты ведь Изольду ненавидишь? Ведь так?

– Твое какое дело… – заметно сбавив тон, буркнул он.

– …прославилась за твой счет… – не слушая, продолжала я. – Авторство себе присваивает… Ты гениальные композиции сочиняешь, а она пользуется. Да тебя же еще шпыняет на каждом шагу. Это ведь обидно. Ведь так?

– Не твое дело.

– Дело, конечно, не мое. Только вот незадача – я сейчас на службе. И представь – у этой самой Изольды. Меня наняли охранять человека, и человек этот то и дело подвергается каким-то непонятным напастям. То в бассейн падает, то собаки на него бросаются. А то и вовсе в тюремную камеру норовят упечь – ни больше, ни меньше. Меня это как-то, понимаешь, нервирует. Беспокоит как-то.

– А я здесь при чем?

– Ты-то? Ну, не знаю… У того ротвейлера уже не спросишь…

Миша косо ухмыльнулся и, потирая колено, с каким-то самодовольством проговорил:

– А ловко вышло, да? Дверь открываешь, а тут тебе… сюрпризец… хе-хе-хе… Что, пацанчик этот слил? Ну да, да, я завел собаку! На!! Подавись!! Бе-е-е… – Кривляясь, Миша замотал головой и высунул язык. – И чего ты мне сделаешь? Убьешь? Покалечишь? А? Чего?!! Убьешь – сама же и сядешь. А калечить… калечить меня уж поздно… искалечили уже…

– И поэтому ты решил, что можешь калечить других?

– А ты в душу мне не лезь, – сразу вздыбил шерсть Миша. – Ты вон пойди руки сначала вымой, Никита безмозглая. Других она охраняет… Кто она такая? Подстилка, шлюха подзаборная. Обрадовалась, что купили за четвертной. Изольда… Какая она Изольда? Светка! Светка Попова – шавка дворовая. Певица… мать ее… Узнала, что этот с Ольгой поссорился, – обрадовалась, подскочила… Вот она я – тут как тут! Красавица… Только убийство тебе на меня не повесить… девушка. – Взгляд Миши стал жестким, осмысленным и пугающе умным. – Я тебе сто человек приведу, которые меня в этот момент видели и водкой поили, а будешь выпендриваться, сто первого такого приведу, что он на тебя и укажет. И докажет, и надпись напишет. Ты возле Изольды все время крутишься, ты и подстроить могла. По-ку-ше-ние.