Читать «Дорогие спутники мои» онлайн - страница 31
Дм. Хренков
— Почему бы тебе не побывать в Армении? - спросил я как-то Гитовича.
— Легко сказать "побывать", - усмехнулся поэт.
И я тотчас понял свою бестактность. В послевоенные годы Гитович жил трудно. Писал мало, печатался совсем редко, занимался переводами древних китайских поэтов, а это не много давало для жизни. Конечно, собраться в Армению было для него делом не простым. Я решил предложить ему договор на книгу избранных стихов.
Радости поэта не было предела.
Помню, когда был получен гонорар, Гитович заглянул ко мне в издательство. В Ленинграде уже стояла поздняя осень. Вдоль тротуаров ветер гнал мокрый желтый лист.
В Фонтанке, сжатой гранитными берегами, серебрились барашки волн.
Увы, это время года и в Армении - не лучшая пора для туристов. В некоторые горные районы, в частности, на Севан, проехать уже было рискованно. Тем не менее армянские друзья сделали все возможное для того, чтобы Гитович как можно больше увидел. Его заочная любовь к Армении как бы материализовалась и еще больше окрепла. Он познакомился в горах со многими простыми людьми. Они угощали его терпковатым вином и пахнувшими дымом лепешками.
Конечно, он восхищался вершинами и ущельями, быстрыми реками и архитектурными памятниками. Но самым притягательным оставались люди, простые труженики Армении. Тогда же поэт начал работать над стихами будущего третьего цикла "Пиров". В отличие от первых двух он ближе к путевому дневнику. "Деревенский праздник", "Валуны", "Ереванский пейзаж", "В горном монастыре" - вот взятые почти без выбора названия стихотворений цикла. Но впечатлений оказалось столь много, что и в Ленинграде они не оставляли его. Больной поэт продолжал работать, мечтая о возвращении в Армению. Он хотел приехать туда в марте, в самом начале весны. А пока, живя в Комарове, считал дни:
Каждый раз, когда я приезжал в Комарове, он угощал меня стихами. Еще до поездки в Армению оп написал полушутливые стихи "Воображаемое свидание с Ованесом Ширазом". В Ереване он познакомился с Ширазом и обрел друга. Он хорошо знал живопись Сарьяна, а в Ереване встретился с еще одним замечательным художником Арутюном Галенцом. Они поправились друг другу, и Галенц писал Гитовича. Портрет удался. Гитович недаром заметил:
У Гитовича было две похвалы людям. Одних, тех, кто умел видеть краски земли, он называл поэтами, других - беззаветных тружеников - солдатами. Люди Советской Армении были одновременно и теми и другими. Вот почему Армения стала для Гитовича чем-то вроде волшебного колодца, из которого он черпал вдохновение. В одном из "двух вариантов писем к Арутюну Галенцу" он писал: