Читать «Поэзия первых лет революции» онлайн - страница 3

В социальных, политических, культурных преобразованиях, вносимых Октябрем, проявлялась забота партии, социалистического государства о человеке, угнетенном царизмом, помещиками и капиталистами, измученном войной, голодом, разрухой. Обратимся ли мы к первым декретам Советской власти о мире, о земле, или к таким конкретным повсеместным мероприятиям, как открытие дворцов материнства, организация широкой сети библиотек, - всюду в ростках нового, появлявшихся на каждой фабрике, в каждой деревне, обнаруживает себя эта человечность победившего социалистического строя. А в невиданной самодеятельности масс, в их борьбе за Советскую власть, в массовом героизме на фронте и в тылу освобожденный человек встал в полный рост и показал свои могучие творческие силы.

В этом утверждении высокого гуманистического идеала, в широком потоке социальных и культурных преобразований, реформ, начинаний важная роль принадлежала искусству, литературе. Как и все в окружающей жизни, художественное развитие протекало в те годы чрезвычайно бурно, интенсивно. «...Мы, работники искусств Советской России, являемся водителями мирового искусства, носителями авангардных идей»⁴, - с гордостью заявлял Маяковский. А такие представители буржуазного Запада, как, например, Герберт Уэллс, со смешанным чувством растерянности и изумления свидетельствовали, что «в этой непостижимой России, воюющей, холодной, голодной, испытывающей бесконечные лишения, осуществляется литературное начинание, немыслимое сейчас в богатой Англии и богатой Америке»⁵. Трудности, действительно, были огромные. Один из видных критиков того времени В. Фриче (чья приверженность к вульгарно-социологическим схемам не мешала подчас верно улавливать запросы литературы, как и самой жизни) по прошествии нескольких месяцев после Октября писал: «Над Российской Советской Республикой нависли... тяжелые тучи. Международное наше положение критическое. Со всех сторон - с севера и юга, с востока и запада - нас обступили, грозя нас задушить, захватчики и грабители. Наша социалистическая республика подобна острову среди бурного моря, ежеминутно готового его поглотить... Перед рабочими и крестьянами встает задача огромной сложности - воссоздать на новых социалистических началах производство и труд. Эта, сама по себе чрезвычайно сложная задача, осложняется еще тем, что ее решение протекает в обстановке разрухи и неорганизованности, в обстановке голода и безработицы. Если принять во внимание все эти условия, то казалось бы, до искусства ли нам, до красоты ли нам...?»⁶. Такая острая постановка вопроса соответствовала трудностям момента, когда «тяжелые тучи» застилали горизонт новой жизни и самому существованию государства рабочих и крестьян угрожала постоянная опасность. Но была в этом заострении еще и доля полемики против всяческих предсказаний о наступающем якобы полном упадке художественного творчества. И вопреки мрачным прогнозам, представители новых литературных сил уверенно заявляли: революции «до красоты», именно теперь начинается подъем, расцвет искусства. Об этом (с тем же полемическим подтекстом) писал несколько позднее, в обстановке завершения гражданской войны, А. В. Луначарский, подчеркивавший, что «художественная жизнь не замерла, несмотря на страшные препятствия», что «мы переживаем интересную страницу в области художественного творчества»⁷.