Читать «Четыре встречи» онлайн - страница 45

— Да что мне там делать? Чужой язык, чужие люди.

— Сколько раз говорила! У Штефана — русская мама, сам он и по-русски и по-немецки разговаривает. И друзей русских у них полно… — чуть не плача отвечала Соня. — А хочешь, вообще никуда не поеду? Здесь останусь.

— Что ты! Сонюшка, это ж я так… Все дети вырастают, а для родителей все равно маленькими остаются. Вот и переживаю… Вы ж на моих глазах выросли… — любовно посмотрела она на подружек, уютно устроившихся на диване. — Мариночка, а может, к нам переедешь? В Сониной комнате поживешь, а свою сдашь. И тебе лишняя копеечка, и мне не скучно.

— А и правда! — обрадовалась Соня. — И мне бы за вас обеих спокойнее было.

Марина ответила не сразу:

— Вы замечательные, и однажды спасли уже. Теперь сама должна… Работа есть. Комната тоже. Там и жить надо…

— Болит еще? — неуверенно подытожила Соня, угадывая, как тяжело было Марине появиться гостьей в этом дворе, в этом доме.

— Не только. Сама подумай, кто мою комнату снимет? Состояние ужасное, телефона нет, всегда темно… Приличный человек там жить не станет, что-нибудь получше найдет, так? А неприличные жильцы мне не к чему, итак ремонтировать и ремонтировать…

— А если надолго сдать? И не за деньги, а за ремонт? Я бы знакомых поспрашивала, — вздохнула Сонина мама.

— Боюсь, ваши знакомые вас не поймут, — улыбнулась Марина. — К тому же вы к Соне ехать собираетесь. Да и комнату без пригляда оставлять не хочется.

— Тоже правильно. Времена сейчас дурные… Кстати, от мамы — ничего?

— Нет, — стараясь казаться невозмутимой, ответила Марина. На самом деле, она разыскала адрес Варвары Владимировны, даже несколько писем отправила, — без толку. Если Варвара Владимировна вычеркивала кого-то из жизни, то навсегда, безжалостно и бесповоротно.

— Ну ладно, пойду чайку сделаю, — и Сонина мама, захватив наугад какой-то из фотоальбомов, ушла на кухню.

— Ну, с жильем и мамой — понятно. Про работу — все уши уже прожужжала, а про Алексея — стороной обходишь. Я кроме имени да той вашей встречи перед твоими выпускными, толком ничего и не знаю.

— А говоришь, — ничего.

— Не увиливай давай. Рассказывай.

— Что рассказывать-то! Встречаемся и встречаемся.

— Ой ли! Сдается мне, скрываешь ты что-то. Говорить не хочешь. Глаза, вон, отводишь. В чем дело-то?

— Сама не знаю. Не так со мной что-то. Вот говорят, любовь крылья дает, к жизни пробуждает? … А у меня… наоборот у меня получается. Рядом с Алым — живу еще, и ничего не надо, только бы рядом быть, глаза его видеть. А как одна остаюсь, будто и не живу: стирать, убирать, ремонтом заниматься — ничего не могу. Вдруг, думаю, придет, а я в беспорядке, потная, какая уж тут романтика! И просто так сидеть — тоже невыносимо, куда ни посмотрю — все о нем, а его нет. Вот и жду, и будто других чувств нет. Да что ремонт! Читать совсем перестала…

— На книги деньги нужны. А у тебя, как понимаю…

— Так библиотеки-то по-прежнему бесплатные. Да не в одних книгах дело. Вся жизнь сжиматься стала. И ведь понимаю, что нельзя так. Нельзя всю свою жизнь в при-нем-существование превращать. И что делать не знаю.