Читать «Каменный меч» онлайн - страница 132
Павел Владимирович Торопов
— Замешательство, страх, да, да!! — вновь зазвучал чудовищный дуэт. — Как же это сладко! Нужно лишь добавить немного боли… и крови…
Хищно скрючившись, руки мельма метнулись под плащ…
Сергей, едва не взвыв, потянул меч из ножен…
Раздались скрипучие слова заклинания…
Руки мельма показались из-под плаща… совершенно пустые руки. Слегка подрагивающими, но спокойными движениями они вытянулись вдоль боков.
Мельм больше не кривлялся. И выражение его лица сменилось на куда более привычную усталую сосредоточенность. Разве что чуть более болезненную, чем обычно.
Замолчала и тварь в дальнем конце пещеры. Её лицо по-прежнему повторяло лицо мельма, но остальная масса вела себя по другому — судорожно подёргивалась.
Будто животное, пытающееся вырваться из ловушки.
Во время одного из таких движений тёмные отростки втянулись и отпустили Гнариуса Снатта. Волшебник из Академии грузно осел на пол.
Несколько секунд ничего больше не происходило. А потом Мурт Раэрктах поднял взгляд, уставившись в пустоту.
— Не воюйте с мельмами… — глухо произнесли два одинаковых голоса. — Никогда не воюйте с мельмами…
Глава 7
Не воюйте с мельмами… никогда не воюйте с мельмами…
Так говорят в моём мире испокон веков.
Сейчас, когда со времён Пятой Войны прошло лишь чуть больше ста лет — говорят с уважением, с опаской. Со страхом. Но ещё через пару-тройку сотен лет это изменится. Уважение сменится непониманием. Опасение — ухмылками. Страх — иронией.
«Не воюйте с мельмами… никогда не воюйте с мельмами…» — будут они говорить, понимающе ухмыляясь. Смеяться, оценивая шутку. Заказывать нам выпивку, добродушно похлопывая по плечу.
У людей короткая память. Впрочем, и у нас не длиннее. Ведь мы не помним своих войн. Точнее, не хотим помнить. Пыльные свитки лежат в самых дальних концах самых дальних архивов. Их почти никогда не читают. И абсолютно никогда не обсуждают на публике.
Пять войн за восемь тысяч лет известной истории. И ни одной — гражданской. Что может быть красноречивее? Мы ненавидим воевать. Даже просто убивать для самозащиты или наказывать преступников для нас тяжело. А уж воевать… возводить насилие в культ, направлять его даже не против отдельных существ, но против целых народов… И самим терпеть лишения, как целому народу… Для нас нет ничего хуже.
Такими и видят нас окружающие. Мечтательными малышами, любопытными, любящими возиться с растениями… Доброжелательными, охочими до хорошей еды и хорошего веселья… И очень не любящими драться.
Мы поднаторели в этом. Научились налаживать добрые отношения с любыми соседями, научились быть нужными и важными партнёрами. Научились даже вызывать уважение. А если уж совсем припечёт — и стравливать потенциальных врагов с кем-нибудь другим.
Но невозможно полностью скрыть настолько заметную правду. Те, кто окружают нас, те, для кого война является пусть неприятным, но лишь средством достижения цели — они не могут не замечать этой разницы. Не могут не считать неприятие к войне слабостью. И поэтому они ухмыляются и качают головами. В основном, доброжелательно. Но время от времени…