Читать «Крах операции «Эдельвейс»» онлайн - страница 63

* * *

11 ноября с группой командиров и штабных работников мы выехали в селение Гизель. Накануне стояла холодная дождливая погода, делавшая все вокруг серым, тусклым, но к исходу дня толстую пелену облаков неожиданно пробили лучи заходящего солнца и во всем своем величии перед нами предстали усыпанные первым снегом лесистые склоны гор. Кто-то из моих спутников заметил: «Когда солнце в ненастный день проглядывает на землю — добрая примета». И верно, на Кавказе наступил долгожданный час расплаты с врагом.

В селении мы увидели чудовищную картину разрушения. Ни одного целого строения. На месте домов — пепелища с одиноко торчащими трубами. Из лесов, ущелий потянулись в родные места жители. Сельчане радостно встречали воинов, приветствовали друг друга, словно не виделись долгие годы. Снова зазвучал на улицах осетинский говор.

Седобородые старики, ребятишки, женщины, окружив нашу машину, рассказывали о бесчинствах и издевательствах немецких захватчиков. Особенно запомнился рассказ высокого подтянутого старика-горца. Одет он был в черкеску, на голове — мохнатая папаха. По лицу было видно, что на его долю выпало большое горе, но говорил старик спокойно, твердо, с достоинством:

— В первый день прихода гитлеровцев у меня в доме остановился офицер. Он все спрашивал: есть ли в селе коммунисты, большевистская литература, приходят ли по ночам партизаны? Однажды офицер заметил на полке небольшую книгу, на обложке которой крупными буквами было написано: «Конституция Союза Советских Социалистических Республик». Взяв ее в руки, он весь так и налился кровью:

— Ты знаешь, что мы делаем с теми, кто хранит эти большевистские книги?

Я сначала не понял его хриплый крик, а потом ответил офицеру:

— Эта книга для всего народа.

— Ты большевик! Мы расстреляем тебя, сожжем твой дом! — побагровел фашист.

— Нет, я не коммунист, но у нас в стране никто не прячет эту книгу. Разве можно спрятать за маленькую тучку солнце. Наша Конституция — это наше солнце, которое взошло над горами.

Гитлеровец подскочил ко мне и ударил пистолетом. Затем меня бросили в сарай, а мой дом подожгли. Расстрелять меня не успели, Красная Армия подошла.

Старик-осетин вздохнул и, поглаживая серебристую «толстовскую» бороду, добавил:

— Жаль, я сам не смог расправиться с тем офицером, его пристрелили ваши бойцы. Ишь чего захотел басурман — уничтожить Конституцию. Разве может ветер сдвинуть горы.

Я торопился в штаб фронта, но заметил в толпе худощавого черноглазого мальчишку в старенькой залатанной фуфайке. Он хотел, видно, что-то сказать, но стеснялся стариков.

— Ну, а ты что знаешь, герой? — спросил я.

Паренек доверчиво посмотрел на нас и начал рассказывать:

— У нас, в Дигоре, было еще страшнее. Гитлеровцы заставили двух мальчиков провести их в горы, хотели зайти к нашим пулеметчикам в тыл. Ребята сразу сообразили. Они вывели вражеских автоматчиков прямо на наши пулеметы и закричали бойцам: «Стреляйте проклятых фашистов!» Гитлеровцы убили этих мальчиков.