Читать «До и после Победы. Книга 2. Становление.» онлайн - страница 123

Вносила свою лепту и артиллерия, хотя к осени 42го как таковой ствольной артиллерии у нас было уже мало. Основную часть нарезных стволов калибров 150мм и менее были установлены на гусеничную бронетехнику и использовались в первых порядках для стрельбы прямой наводкой. Подавляющую часть навесной артиллерии составляли минометы, которые могли работать на дальности до пяти километров. А на больших дистанциях вместо дальнобойной артиллерии действовали штурмовые эскадрильи - они работали по батареям, складам, штабам и колоннам противника. На напряженных участках фронта один батальон могли поддерживать до трех эскадрилий штурмовиков - целый полк, их в свою очередь - до двух полков истребительной авиации, а над полем боя на высоте пятнадцати километров висело до шести разведчиков, которые прощупывали своими инфракрасными и оптическими глазами окружающую местность и докладывали о появлении целей непосредственно в штурмовые эскадрильи и комбатам, чтобы те смогли спланировать и подготовить встречные удары.

Конечно, ствольная арителлерия с закрытых позиций была бы предпочтительнее в плане безопасности, но у нас не было столько стволов и снарядов - для достижения того же результатата, что и штурмовиками, на ствольную артиллерию пришлось бы потратить в десять раз больше металла и в двадцать - пороха. Артиллерия все-таки работала массово, по площадям - там, где было достаточно бомбы, уходил десяток снарядов - а ведь в них не только взрывчатка самого сняряда, но и порох метательного заряда. Такого мы позволить себе не могли, особенно по пороху. Повышенный риск штурмовок мы старались компенсировать массированностью применения штурмовиков - сначала - тотальное подавление зенитных средств уравляемыми бомбами с большой высоты или НУРСами с расстояния в километр и более, и уже потом - работа по цели, и все это - массово, чтобы по одной зенитке работали два-три самолета, чтобы она просто не успевала пристреляться, нащупать своими снарядами наш самолет. А наши и пристреляться успевали - по неподвижной-то цели, и залп самолета мощнее - почти шесть стволов против одного-двух. Немцы могли компенсировать только массированностью применения зениток, но это им было сложнее сделать - в отличие от самолетов, которые могли за пять минут преодолеть чуть ли не тридцать километров, зенитки как правило оставались на месте, то есть на каждом важном участве требовалось бы держать например по шестьдесят зениток, тогда как все эти участки могли обрабатываться последовательно группой в тридцать-сорок самолетов - экономия в технике и людях подавляющая. Конечно, наши потери постепенно сглаживали бы эту диспропорцию сил нападения и обороны, но, во-первых, мы их постояно пополняли, а во-вторых - немцы и не могли создать такой плотности зенитной обороны на всех интересующих нас участках. Мы в свою очередь, узнав об усилении зенитной ПВО какого-либо объекта, просто посылали туда не двадцать, а сорок или шестьдесят самолетов - и подавляющим огневым и маневренным преимуществом быстро задавливали всю ПВО при сравнительно небольших потерях у нас - на один сбитый самолет приходилось с десяток уничтоженных зениток.