Читать «Классики и Современники - forever!..» онлайн - страница 32
Михаил Битёв
Монолог боевого кинжала"
( Александру Бушкову, автору книги в жанре альтернативной истории
Д`Артаньян, гвардеец кардинала", посвящается... ) Париж не сразу строился...
Любовники-любовницы...
Интриги, козни, заговор...
Их нет уже, а жаль...
Париж - он стоит мессы ли? Тут кесарево - кесарю.
И повидал я всякого. Я, боевой кинжал.
Александр, Александр, Александр Дюма-папаша,
Бред и мифы - книжка Ваша,
Было всё совсем не так.
Расскажу я без изъяна
Про гасконца Д"Артаньяна,
Просвещённей сразу станут
И учёный, и простак...
Ошибка в книжке - та ещё.
Рошфор-то стал - товарищем.
Мальчишку из провинции
Он взял и поддержал.
Миледи стала суженой...
Их поцелуев - дюжины...
И видел эти лица я.
Я, боевой кинжал.
Александр, Александр, Александр Дюма-папаша,
Ваша книжка - просто "лажа"
И читателя обман.
В мушкетёры? Не надейся.
Д"Артаньян пошёл в гвардейцы.
Кардиналу своё сердце
Отдал храбрый Д"Артаньян...
*
Эдуард Успенский и М.Битёв
Над Гасконью плыл едва
Вечер тихой сапой.
В мушкетёры отдавал
Д`Артаньяна папа.
Дал он парочку пистолей,
Для экю пустой мешок.
Ну, езжай, сыночек, что ли?
Пусть всё будет хорошо.
Помни, сын, что честь - в чести.
Клятвы - не нарушим.
И поменьше там ходи
Ты по Мулен Ружам.
Да анжуйское не пей
Из больших стаканов.
И вообще, сынок, тебе
Алкоголь-то рано.
Если вызовешь кого
На дуэль когда-то -
Не верти, сын, головой.
Тыкай шпагой гада...
- Слушай, папа... Знаю: ты ж
Так мечтал об этом.
Подавайся сам в Париж,
Ну а я - не еду...
За Луарою - гармонь...
Завывают бабы...
...Провожать идёт Гасконь
В мушкетёры - папу...
*
Борис Гребенщиков и М.Битёв
Сползает по крыше старинной мансарды
Красавчик, пижон Арамис.
Сдавал он всю ночь свой любовный экзамен
Замужней матроне "на бис".
Вот раньше, бывало, носил он сутану
И набожным был - просто страсть.
Теперь дни и ночи грешит неустанно
И в рай вряд ли сможет попасть.
Сидит со стаканом в соседней таверне
Угрюмый нетрезвый Атос.
Мечтает залить своё горе, наверно.
Опух и щетиной зарос.
А раньше, бывало, ходил не в пивнушки.
Знавал на Ривьере кафе.
Потом графский титул, и шпагу, и душу
Вернул королю Де ла Фер.
Утробу свою набивает с избытком
Весёлый обжора Портос.
И кредо его - быть нарядным и сытым.
Подраться? Вообще - не вопрос!
Был стройным когда-то, поджарым и рыжим,
Диеты любил, ой-ля-ля.
Но много соблазнов во чреве Парижа.
Дюма подтвердит и Золя.
Четвёртый участник романа обижен
На автора, пэра-Дюма.
И бродит гасконец с утра по Парижу
И сходит бедняга с ума.
Друзей он считает, и пальцы сгибая,
Бормочет: "Один, два и три...
Нет! Четверо нас! Ах ты, мама родная!
Каналья-Дюма, посмотри!.."
*
Франсуа Вийон и М.Битёв
Монолог глинянного кубка из таверны
У Жанетты"
- Ну что вам сказать, господа,
Про этих убивцев матёрых?
Про пьяниц ( ну просто - беда ),
Про наших, пардон, мушкетёров?
Я с ними прекрасно знаком,
Меня они тискали часто,
И в нашу таверну бегом
Привыкли с девчонками шастать.
Портос, бонвиван и жуир,
Нам должен пятьсот луидоров.
( Он здесь растрясает свой жир
И любит показывать норов ).
Атос, этот граф Де ла Фер,
Анжуйское хлещет, как воду.
Не знает ни в чем полумер,
