Читать «Мы вместе были в бою» онлайн - страница 93

Арык в самом деле звенел, но этот звон не нарушал тишины, а только углублял ее. Была такая тишь, что казалось, ее создали умышленно и строго охраняли ее нерушимость. Стахурский еще не привык не замечать этой неправдоподобной тишины.

Арык в самом деле пел.

— Валя! — сказал Стахурский. — Минуточку подождите. Раньше чем идти к вам, покажите мне, пожалуйста, могилу матери Марии.

Валя посмотрела на Стахурского добрыми глазами.

Надо было спешить, скоро прибудет самолет, но она покорно сказала:

— Хорошо.

Они пошли мимо какого-то сооружения с большим маховиком, от которого тянулись желоба к арыкам, и вышли на площадь. Почти посредине ее, между двух десятков молодых деревьев, высился холмик, увенчанный небольшим обелиском.

— Вот! — сказала Валя.

Они подошли ближе.

Стахурский смотрел на обелиск. Он видел сотни таких обелисков — грубо отесанных камней на невысоких холмиках в степях, горах и лесах Европы, от Карпат до Дуная. Это были могилы боевых товарищей, героев-бойцов. Если в стремительном наступлении на врага воины не успевали насыпать холмики над павшими товарищами, они вырастали все равно — их воздвигали и заботливо хранили руки местных жителей. Сотни таких обелисков разбросаны на политых кровью, но освобожденных просторах Европы. Немеркнущим огнем — заветом и призывом — они пронизывают европейские туманы.

И вот точно такой же обелиск встал перед Стахурским и здесь, за тысячи километров от бывших фронтов, за тысячи километров от мест, где гремела война.

И этот боевой обелиск был надгробием над могилой матери его любимой, его Марии, над ее преданным, отважным и жертвенным военным трудом.

Стахурский снял шапку.

Они остановились около могилы.

На обелиске черной краской на сером фоне песчаного камня было написано не одно, а несколько имен. Шевчук Василина Клементьевна — стояло первым.

— В этой могиле, — объяснила Валя, — мы похоронили вместе всех погибших, нельзя было отделить сгоревшие тела.

И это была братская могила, как там, на фронте. Мать Марии легла в братскую могилу наравне с другими отважными бойцами.

На могиле лежал венок из чуть увядшей зелени. Его положили сегодня.

Стахурский стоял, склонив голову. Валя отпустила его руку и стояла рядом, тоже в почтительном молчании.

Подвиг еще надо совершить — во имя тех могил, что остались там, в Европе. Подвиг еще надо совершить — во имя этой могилы в далеком тылу.

И Стахурский вспомнил своих родителей.

Они давно умерли. Отец был машинистом депо на небольшой узловой станции близ границы на Збруче. В тысяча девятьсот пятом году он участвовал в боевой рабочей дружине и был сослан в Нарым. Там и родился Стахурский. Мать, подольская крестьянка, не вынесла сурового сибирского климата и вскоре умерла. Когда отец отбыл ссылку, его послали на фронт первой мировой войны. Поздней осенью семнадцатого года он возглавил большевистский солдатский комитет и увел полк с западного фронта на фронт гражданской войны. Через год его расстреляли оккупанты, ворвавшиеся на Украину. Три года осиротевший Стахурский был беспризорным, слонялся по степям Украины, по Крыму и Кавказу. Детская колония дала ему путевку в жизнь. Он: строил Харьковский тракторный завод, окончил в Киеве институт, вступил в партию большевиков, во время войны работал в подполье на временно оккупированной территории Украины, прошел с партизанскими отрядами от Буга до Дуная, как командир Советской Армии, дробил гитлеровскую военную машину.