Читать «Мы вместе были в бою» онлайн - страница 42

В детстве у Стахурского была, как у каждого, излюбленная мечта. Может быть, она и определила его призвание. В этой заветной мечте Стахурский всегда видел себя пионером, странствующим по девственной земле. Он пересекает бурные моря, плывет на лодке в устья неоткрытых еще рек и углубляется в непроходимые леса. Он рубит девственный лес, выкорчевывает пни, строит дома — и среди лесов вырастает новое поселение! Такое же чувство появлялось у Стахурского и позже, когда он на молодежных воскресниках вместе с товарищами рыл первый котлован и на его глазах рос первенец сталинских пятилеток — Харьковский тракторный завод.

Детским мечтам пришла на смену зрелая романтика молодого поколения революции: мы первые строители социализма!

Стахурский быстро встал и вышел на балкон. Чудесное сентябрьское утро искрилось и играло на всем окружающем — на стеклах окон, телеграфных проводах, влажном от ночной росы асфальте и на исковерканных железных балках, грудами лежавших среди развалин.

Промышленность надо восстанавливать прежде всего… Сейчас он пойдет в трест и попросит направить его в Криворожье, Донбасс или Харьков. Он может быть прорабом на любом строительстве. Он соорудил десятки мостов через реки между Карпатами и Дунаем — по ним прошли главные силы армии-освободительницы. Теперь он может поехать на Днепрострой и принять участие во вторичном возведении самой большой в мире железобетонной плотины, через которую пройдут главные силы армии-строительницы. И здесь он тоже должен быть впереди, ибо он — сапер революции!

Стахурский подумал, что прежде всего надо пойти в отдел кадров ЦК партии, там он получит самое правильное назначение.

Он вернулся в комнату и подошел к умывальнику.

Но вода из крана не текла — водопровод еще не подавал воду на пятый этаж. Пришлось умыться из допотопной жестянки, висевшей на стене рядом с краном.

Стахурский наскоро умылся под неудобной капельницей, вода из которой журчала, как из испорченного самоварного крана. Домашний комфорт отступил на много лет назад. Боже мой, одних водопроводных труб надо уложить тысячи километров вместо взорванных гитлеровцами во время войны!

Стахурский надел китель и вышел с твердым намерением отправиться в ЦК.

Но когда он очутился под каштанами Владимирской улицы, в скверике у Золотых ворот, около театра оперы и балета, — в местах, овеянных романтикой студенческих лет, — он не выдержал и повернул вправо на улицу Ленина. Надо пройти по ней три квартала, свернуть налево — и там на тихой улочке находится его институт. Он должен хотя бы одним глазом взглянуть на него…

Многоэтажное здание института сверкало стеклами широких окон. Стахурский с замершим от волнения сердцем, как в те дни, когда он шел сюда сдавать государственный экзамен, толкнул массивную дверь.

В первые мгновения после яркого света улицы он ничего не разобрал в сумерках вестибюля.

— Вы к кому, товарищ офицер?

Никифор Петрович Шовковничий! Стахурский сразу вспомнил имя, отчество и фамилию, и ему стало стыдно: за четыре года войны чего он только не вспоминал из довоенной жизни, — Никифора Петровича Шовковничего, институтского швейцара, он так ни разу и не вспомнил!