Читать «Мы вместе были в бою» онлайн - страница 114

Пахол глубоко вздохнул. На мгновение он закрыл глаза, и в это время по лицу его пробежала еле заметная улыбка. Это была улыбка облегчения: должно быть, все это долгое время Пахол жил со страшным угрызением совести: Мария погибла, потому что пошла на диверсию одна.

— С вашего позволения, — прошептал Пахол, — я благословляю вас за слова, которые вы сейчас сказали мне.

— Вы отыскали своих родных?

— Да, нашел, — ответил Пахол. В его голосе прозвучали тоска и боль.

— Где же они? И как вы очутились здесь?

Телефонист прервал их:

— Капитан Иванов-первый докладывает, что у него тридцать человек и они уже ногами в реке.

Стахурский посмотрел на часы: прошло еще десять минут. Но когда Вервейко выйдет на гребень третьей возвышенности и атакует правый фланг противника с тыла, они еще сильнее нажмут на Иванова-первого. У них другого выхода не будет: или погибнуть под огнем Вервейко, или броситься к реке. Иванову-первому, конечно, нужно подкрепление, чтобы выдержать этот отчаянный напор смертников. Стахурский скользнул взглядом по комнате: кроме него, было еще пятеро — Палийчук, ординарец, вестовой, телефонист и радист.

— Самый раз майору Джонсону ударить им во фланг, — сказал Стахурский.

Палийчук сердито проворчал:

— Обойдемся без них, черт бы их побрал! В Сталинграде мы их не звали. Тоже было дело на берегу реки…

— Товарищ Тагиев, и вы, — обратился Стахурский к ординарцу и вестовому, — отправляйтесь к капитану Иванову-первому.

Сержант и солдаты откозыряли и вышли.

Палийчук подошел к окну. Не ожидая приказа, он занял место у пулемета, где раньше был ординарец.

Стахурский снова взглянул на часы.

— Значит, вы нашли свою семью, — рассеянно сказал он Пахолу. — Отчего же вы очутились здесь?

Он говорил с Пахолом, но видел перед собой склоны возвышенности и полосу леса, из которого гитлеровцы ежеминутно могли снова броситься в атаку. Он говорил с Пахолом, но слышал только стрельбу на левом фланге и тиканье часов у себя на руке. Почему же не выходит на гребень над ущельем Вервейко с группой последних бойцов?

— Она в концлагере, — сурово произнес Пахол. — В Зальцбурге.

— Кто в Зальцбурге? — рассеянно спросил Стахурский.

— Жена, — сказал Пахол, — Маричка. А дети умерли. В концлагере.

— «Мальва» слушает… — бубнил телефонист в углу.

— Дети умерли, — машинально повторил Стахурский.

Он понимал трагический смысл сказанного, но не находил слов, чтобы выразить свое сочувствие несчастному Пахолу, в голове его была только одна мысль: почему запаздывает Вервейко?

— Но теперь ведь в Зальцбурге англичане, — сказал он. — Вероятно, вашу жену уже освободили…

— Нет, — мрачно произнес Пахол. — Ее не выпустили. Маричка принимала участие в восстании против фашистов, которое произошло в лагере. А теперь англичане проверяют всех, кто участвовал в нем.

— Вот оно что, — сказал Стахурский. — Но что там проверять, если она приняла участие в восстании? Восстание же было против фашистов. Ее скоро освободят, будьте спокойны.