Читать «Мы вместе были в бою» онлайн - страница 11

Мария погрузила весла в воду и широким взмахом повела лодку вперед.

— Чудесный человек, — сказала она.

Стахурский оглянулся. Лодочник стоял у самой воды, заложив руки в карманы брюк. Его оголенный до пояса торс был весь в клубках упругих мускулов. Стахурский внезапно догадался, что ему напоминает этот бронзовый человек. Он был удивительно похож на корешок калгана — «корень от семидесяти болезней и от живота», как говорят в народе, — сродни тибетскому жень-шеню.

Они поплыли наперерез течению, прямо на Труханов остров. Стахурский крепко держал руль, лодка шла ровно, не петляя, немного наискось течения; вода с левого борта плескалась и звенела под ударами весла. На фарватере Стахурский поставил нос лодки против течения, и они поплыли через реку почти по ровной линии. Солнце светило в спину Стахурскому, оно уже близилось к горизонту и сейчас было на уровне Владимирской горки; легкий, пахнущий солнечными ароматами летнего дня бриз ласкал их слева. Это был запах камыша, неспелых яблок и смолы.

Мария гребла сильно, и мускулы на ее руках напрягались шарами, по-мужски.

Когда они вышли из фарватера, Стахурский сказал:

— Чудесная лодочка, легкая и хорошо слушается руля. Завтра договорюсь с ним на месяц — полтора — до холодов. Месяц — другой хочется половить рыбу, побродить по камышам, может, пострелять что-нибудь… Как ты думаешь, уступит он мне свою лодочку?

— Не знаю, — сказала Мария.

Когда лодка врезалась в песок, Мария выскочила первая и сразу предложила:

— Купаться! Прежде всего купаться, пока есть солнце. Я не люблю лезть в воду ночью, когда вода черная.

— Ну, — откликнулся Стахурский, — а Буг мы переходили ночью и в Быстрицу тоже полезли перед рассветом, да еще пятого ноября.

— Так то не купаться… а так было нужно.

Они быстро разделись, нашли яму у берега, потом стали рядом на обрыве, Мария скомандовала: «Раз-два-три» — и они вместе прыгнули. Когда Стахурский вынырнул, Мария плыла уже далеко, к фарватеру, и он догнал ее широкими саженками. Догнав, схватил за ногу и утопил. Мария сразу вынырнула, отряхнула воду с волос и поплыла дальше. Мягкая, нежная, рыжая днепровская вода полоскала их загорелые тела.

— Ты где так загорел? — спросила Мария.

— На Дунае.

— А я на Днепре.

И это, пожалуй, были все слова, которыми они обменялись во время купанья. Они купались сосредоточенно, наслаждаясь всем существом, и в эти минуты, кроме купанья, для них ничего на свете не существовало.

Уже стоя на берегу, греясь в последних лучах заходящего солнца, подрагивая от предвечерней сырости и чувствуя каждую клеточку своего тела, Стахурский сказал:

— Ты знаешь, после войны меня тянет к физическому труду. Вот пошел бы валить лес, таскать какую-нибудь кладь, рубить дрова. Прямо тоскую об этом. Может, правда, подумать серьезно о смене профессии.

— Это чисто физиологическое… Это просто твое тело хочет утвердить свое бытие.

Мария произнесла это таким наставительно-лекторским тоном, что они оба засмеялись.

Солнце скрылось за холмами, на реку сразу опустились сумерки. Но вверху небо было еще лазурным, и облака позолочены по краям — там вверху был еще день. Людей на пляже становилось все меньше с каждой минутой. Десятки лодок сновали по реке, медленно плыли два парома, тарахтел катер, перевозя купающихся.