Читать «День гнева. Принц и паломница» онлайн - страница 2

Мужчина был приземист и коренаст, с голубыми глазами и обветренным лицом матроса. Он был рыбаком — всю свою жизнь занимался рыбной ловлей в этой одинокой бухте на самом большом острове Оркнеев, который назвали еще иначе Мейнленд. Грубоватый с виду и не быстрый умом, он был человеком честным и умелым в своем ремесле. Звали его Бруд, и было ему от роду тридцать семь лет. Его жена Сула была четырьмя годами его моложе, но ревматизм и тяжкий труд так согнули ее, что выглядела она дряхлой старухой. Казалось невозможным, что это она родила дитя, спавшее в колыбели. И действительно, сходства меж ними не было никакого. Ребенок, мальчик двух с небольшим лет, был темноглазый и темноволосый, ничего в нем не было от северной белокурости, столь обычной у жителей Оркнейских островов. Ручонка, скомкавшая одеяла в колыбели, была узка и тонка, темные волосы — шелковисты и густы, а разлет бровей и разрез глаз указывали на примесь иноземной крови.

Не только лишь внешность мальчика не соответствовала нищенскому званию одиноких рыбаков. Хижина была очень мала, всего чуть-чуть лучше простой землянки. Построена она была на плоском участке соляного торфяника, с двух сторон ее защищали склоны скалистых утесов, кольцом замыкавших бухту, а от прибоя укрывала невысокая каменистая гряда, преграждавшая дорогу валунам, что в шторм катали по берегу волны. Позади лачуги в глубь острова тянулись болота, откуда вытекал, журча, крохотный ручей и крохотным водопадом падал на каменистый пляж. На небольшом расстоянии от линии прибоя пляж перегораживала запруда, заставлявшая ручей разлиться на камнях прозрачным озерцом.

Камни для постройки хижины собрали на самом берегу. Это были плоские плиты песчаника, отколотые морем и ветром от соседних утесов и выглаженные волнами. Положенные друг на друга, они составляли грубую стену, отчасти укрывавшую от непогоды. Откуда здесь было взяться извести для скрепления кладки? И потому щели меж камней были замазаны илом. Каждая из налетавших бурь отчасти его вымывала, и в щели приходилось добавлять новый ил, так что издалека лачуга казалась неопрятным коробом из заглаженной грязи, как шапкой накрытым вязанками стеблей вереска. Вереск придерживали старые, латаные-перелатаные рыболовные сети, концы которых свисали до земли и были придавлены камнями. Окон в хижине не было. Дверной проем был квадратный и такой низкий, что мужчине, чтобы войти, приходилось сгибаться вдвое. Закрывала проем не дверь, а полог из оленьей кожи, грубо выделанной и задубевшей как дерево. Дым от зажженного внутри очага угрюмыми клубами вырывался в щели по краям полога.