Читать «Воевода ертаула. Полк конной разведки» онлайн - страница 161

– Здорово, десятник!

– Не десятник я уже – сотник! Ты как в воду глядел, повысили меня!

– Поздравляю, от всей души поздравляю, заслужил!

– В том и твоя заслуга есть.

– Пустое, сочтемся.

– Ты как здесь?

– Позвали.

– Может, посидим вечерком в трактирчике?

– Да я не против.

Мы договорились о встрече, и я с Федором направился на постоялый двор – отдохнуть с дороги надо, себя в порядок привести.

А поутру направился к Федору.

Кучецкой уже проснулся, позавтракал и был в добром расположении духа.

– Приехал? Ну, молодец. Я сегодня разузнаю все – завтра будь готов.

– К чему хоть готовиться-то?

– А я не написал? – ухмыльнулся Федор. – Завтра узнаешь.

Ну, завтра так завтра. А сегодня я встречаюсь с Прохором. Хоть он и не боярин, однако ныне уже сотник стрелецкий – не холоп. Да еще и вместе в сече побывали – это почти что брат.

Посидели мы с Прохором в трапезной славно. Поговорили, винца выпили – как без этого? Однако не напивались, все в меру – завтра мне к Федору идти, а может, и во дворец, а Прохору на службу. Повышением своим он был доволен и гордился. Разошлись друзьями, в хорошем расположении духа.

Утречком, после завтрака, я надел нарядные одежды – штаны суконные немецкой выделки, рубаху шелковую новую, кафтан лазоревый, а уж сверху – шуба московская, подарок Федора, да шапка соболиная. На ногах – сапоги красной кожи. Посмотрелся в зеркало – вид напыщенный, ну прямо – думный боярин.

Вышел в коридор и чуть с лестницы не упал – полы у шубы длинные, как и рукава. Сбросил шубу, перекинул через руку. Да в ней ходить только по ровному можно! Для выпендрежа придумали москвичи родовитые: у кого шуба побогаче и подлиннее да шапка подороже, тот, значит, знатнее, влиятельнее и ближе к самому… А мне плевать. Стометровку бы им в шубах к трону устроить – вот была б потеха!

Федор, видя мои мучения, посмеивался в кулак, однако же вошел в положение, помог – поймал возчика на санях, уговорил его за три полушки доставить меня к Кучецкому. И в самом деле: в кафтане по улице идти – холодно, в шубе – невозможно, да и ноги в легких сапогах мерзнут.

Доехали до Кучецкого.

– А, Георгий! Выглядишь как придворный боярин, молодец, не ударишь в грязь лицом.

– Перед кем?

– То сюрприз.

Ох, не люблю я сюрпризов, особенно в Москве.

Мы пересели в крытый возок Федора. Кони быстро довезли до Кремля.

– Никак к государю едем?

– Угадал, – улыбнулся Федор.

– За что же такая милость? Слушай, а делать-то что я должен буду?

– Ничего, – хохотнул Кучецкой. – Приехали уже, пошли.

Стража у входа в теремной дворец стряпчего узнала, пропустили. И меня вместе с ним заодно.

Мы поднялись по лестнице и стали в зале ожидать, усевшись на лавки. Стояла глубокая тишина. Я разглядывал украшения дворца – когда еще здесь побываю? И поглядывал по сторонам: не появится ли князь Овчина-Телепнев. Он, хоть и помалкивал, когда встречал меня случайно – мое предупреждение действенным оказалось, – но все же сейчас встреча была бы некстати.

Долго ждали, но пришел и наш черед.

Распахнулись двери, слуга объявил: «Великий государь Василий, Божиею милостью…» и далее – длинный титул, вошли рынды в белых атласных одеждах, с серебристыми топориками, а за ними – и сам венценосец, опираясь на посох. Степенно прошел, уселся в простоватое кресло, обитое красным бархатом. Понятно, не тронный зал для приемов, можно сказать – рабочее место. К государю подошел Кучецкой, заговорил. Говорили тихо, не слышно ничего – далековато, а интересно было.