Читать «Варлам Шаламов» онлайн - страница 40

Шаламов оставался при больнице, пока там были его друзья. Но и после того, как они покинули ее и Шаламову вновь грозили каторжные работы, на которых он вряд ли бы выжил, в 1946 году знакомый врач Андрей Пантюхов избавил Шаламова от этапа и помог устроиться на курсы фельдшеров.

Судьбе было оказано сопротивление — как со стороны измученного, обессиленного заключенного, так и со стороны людей, волей все того же случая оказавшихся рядом и принявших в нем участие.

Вероятно, благодарным словом мог бы вспомнить Шаламов и других людей, особенно если перенестись в более близкие к нам годы — в конец 70-х — начало 80-х, о которых сам Шаламов уже не мог написать.

Последнее десятилетие жизни, особенно самые последние годы не были для писателя легкими и безоблачными. Шаламов старел. У него было органическое поражение центральной нервной системы, которое предопределяло нерегулятивную деятельность конечностей. У него было нарушение координации, что не раз становилось причиной задержания его на улице милицией: думали, что пьяный.

Ему было необходимо лечение — неврологическое, а отнюдь не психиатрическое. Однако именно психиатрия нависала над неугодным и неудобным автором крамольных рассказов о «постоянно сегодняшнем дне прошлого страха», как называл ГУЛАГ Г.Бёлль.

23 февраля 1972 года в «Литературной газете», там, где помешается международная информация, было опубликовано письмо Варлама Шаламова, в котором он протестовал против появления за рубежом его «Колымских рассказов».

Есть сведения, что у истоков этой шаламовской «акции» стоял Борис Полевой, в то время главный редактор «Юности», где чаще всего выступал со стихами Шаламов. Полевой хорошо к нему относился и вполне мог из лучших побуждений подвигнуть его написать такое письмо.

Но кондово-дежурные фразы вроде: «Я — честный советский писатель; инвалидность моя не дает мне возможности принимать активное участие в общественной деятельности» — говорят о внутренней отстраненности автора от содержания этого письма.

Философ Ю.Шрейдер, который встретился с Шаламовым через несколько дней после появления письма, вспоминает, что сам писатель относился к этой публикации как к ловкому трюку: вроде как он хитро всех провел, обманул начальство и тем самым смог себя обезопасить. «Вы думаете, это так просто — выступить в газете?» — спрашивал он то ли действительно искренне, то ли проверяя впечатление собеседника.

Как бы там ни было, но это письмо было воспринято многими в интеллигентских кругах как отречение. И хотя в ту пору подобные письма-покаяния известных, уважаемых писателей время от времени появлялись на страницах периодики, не простили именно Шаламову: рушился образ несгибаемого автора ходивших в списках «Колымских рассказов».

Нет, Шаламов не боялся лишиться руководящего поста — такого у него никогда не было; не боялся лишиться доходов — обходился небольшой пенсией и нечастыми гонорарами. Но сказать, что ему нечего было терять, — не поворачивается язык.