Читать «Наша союзница – ночь» онлайн - страница 5
Анна Корниловна Старинова
Впереди Испания
Москва, 16 ноября 1936 года.
Состав Москва – Столбцы давно подан.
Нетерпеливо пыхтит паровоз, как бы напоминая многочисленным провожающим, что пора прощаться.
Слышатся последние восклицанья, добрые напутствия, и поезд тихо трогается точно по расписанию.
– Как много провожающих, – подумала я, глядя в окно.
…Только не было среди них только моей восьмилетней дочки.
Вспоминаются последние минуты расставания с ней.
Я стою у раскрытого, еще утром уложенного чемодана, проверяя, все ли приготовлено в дорогу, а Оля, суетясь вокруг меня и пытаясь мне помочь, старательно подкладывает в него вовсе ненужные в дорогу вещи, засыпая меня при этом градом вопросов.
Занятая своими мыслями, взволнованная и расстроенная предстоящей разлукой, забываю ей отвечать или делаю это настолько невпопад, что Оля чувствует что-то неладное. Девочка становится вдруг очень серьезной, затем неожиданно начинает жалобно и тихонько плакать:
– Мамочка! Возьми меня с собой на вокзал, ну возьми, пожалуйста, возьми, возьми… и… и! – всхлипывает она.
Чувствую, что могу не выдержать… Защелкиваю запоры чемодана, ласково, очень ласково обнимаю и крепко целую Олю, затем быстро выхожу из комнаты, оставляя дочь с моей сестрой, приехавшей из Мезени в Москву по моей просьбе.
Я стояла у окна, глядя на огни удаляющейся столицы, и думала о дочери. Когда-то теперь доведется встретиться… Затем немного успокоилась и вошла в купе.
Мой начальник Александр Порохняк – невольный свидетель моих переживаний – попытался было приступить к изучению испанского языка, но из этого у нас ничего не получилось. Мне было не до того…
Мой попутчик, пожелав спокойной ночи, забрался на верхнюю полку и, видимо, заснул.
Поезд шел быстро, вагон плавно покачивало, было далеко за полночь, и все располагало к отдыху, а мне не спалось.
Сбылась моя мечта: еду в Испанию, к которой прикованы взоры всего мира…
Вдруг нахлынули воспоминания из моего детства…
Прошло двадцать лет после окончания мной церковно-приходской школы в затерявшемся на реке Мезени селе Дорогорском, известном лишь тем, что до Октября туда ссылали политических. В память прочно врезались слова отца, сказанные им еще в 1915 году:
– Ну, Анютка, ты, слава богу, выучилась читать, да и писать умеешь. Девчонке в солдаты не идти, пора за работу браться.
– Помогай, доченька, родителям… – добавила мать. – Хлеба на семь ртов до Рождества не хватает!
И определили меня нянькой в семью местного купца вначале за харчи, а потом – за целковый в месяц.
Но служила я у него недолго. Весной двухлетняя дочка купца залезла на подоконник, а я так увлеклась книгой, что и не заметила, как девочка упала на улицу… Хорошо, что все обошлось благополучно: обе отделались испугом. Но финал был печальным – узнали хозяева, выругали и прогнали. Родители опечалились.
