Читать «Месть палача» онлайн - страница 27

Вот так Никифор оказался асикритом – простым писцом в службе тайной канцелярии, ибо брат странного клиента как раз и являлся главой этой наиболее близкой к василевсу службы.

И это был первый шанс, который Никифор не упустил, несмотря на то, что страх останавливал сердце, а дрожь бросала тело то в жар, то в холод.

* * *

Вот и сбылась великая мечта. А дальше, как? Дальше, что?

А и дальше нужно жить. Только уже в величайших трудах и стараниях. Иначе… Иначе просто сожрут завистники, и костей не выплюнут.

– О, Господи! Всемогущий и милосердный! Дай силы мне на этот день. Как же я? Как? Ох, труды… Труды тяжкие. А трудиться над. Только в труде… В поту… В соленом и тяжком. «Ибо кто имеет, тому и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет».

Никифор, причитая и вздыхая, стащил свое тело с роскошного ложа. Рядом с худыми ногами нового эпарха Константинополя тихо опустилась шелковая простыня, угодливо потянувшаяся за своим ночным хозяином. Никифор тут же бросился поднимать роскошное убранство, вовремя вырванное, как и многое, из жилистых рук старого эпарха, когда тот стремительно покидал дворец главного чиновника столицы. Но кусок удивительной ткани заскользил в руках живой плотью тысяч нитей, рожденных в чреве тысяч шелкопрядных червей.

– Да ну тебя к дьяволу! – рассердился новый хозяин и с силой швырнул простыню опять на пол.

Никифор еще более разозлился, когда ткань не легла у его ног, а грациозно, по своему усмотрению, заскользила по отшлифованным мозаичным плитам пола.

А чего злиться и зачем? Кому, как не Никифору знать и понимать – дворцы сильных мира сего – это иной мир смертных: ужасный и прекрасный, волшебный и прагматичный, таинственный и открытый. Здесь стены имеют уши, потолки – глаза, мраморный пол сглатывает слова и выплевывает их на камнях мостовых. Здесь внезапно умирают самые крепкие мужи, а слабаки и моральные уроды стают титанами. Здесь есть вещи, живущие как разумные существа. Есть люди предпочитающие служить вещам, теряя разум. Здесь нужно ходить тихо и чрезвычайно медленно, но очень быстро бегать, желательно, к тому же, очень тихо.

А главное – каждый переступивший порог дворца становится двуликим, как древний бог Янус!

И не знаешь, что и от кого ожидать…

Вот как от этой противной простыни…

Грустно, грустно, грустно…

А еще…

Никифор хлопнул в ладоши. Тут же огромная, резная дверь чуть приоткрылась, и, скользнув по полированному полу, перед эпархом, в низком поклоне, предстал верный Семенис. А может вовсе и не верный… Но это потом.

– Все собрались за кем я посылал?

– Все, Ваше величайшее достоинство…

– Да! Пусть так все ко мне и обращаются. Все. Все! Значит, собрались все… И что?

Семенис, как обычно в мгновения затруднений, несколько раз тяжко вздохнул, и еще ниже опустив голову, тихо ответил:

– Некоторые злятся, что их так рано заставили явиться во дворец к Вашему величайшему достоинству. Некоторые даже плюют на пол. А многие… Многие пересмеиваются в своих беседах…

– Они насмехаются надо мной?