Читать ««Братская могила экипажа». Самоходки в операции «Багратион»» онлайн - страница 68
Владимир Николаевич Першанин
Взрыв перебил гусеницу, вышиб заднее колесо и смял кормовую часть рубки. Заряжающего ударило грудью о казенник орудия, наводчик, сбитый с ног, пытался подняться.
Василию Гладкову было двадцать четыре года. Закончил танковое училище в январе сорок третьего. В первом своем бою, когда теснили окруженную группировку Паулюса под Сталинградом, уничтожил дот, немецкую пушку, перебил расчет. Его хвалили, хлопали по плечу:
– Молодец, парень! Так и воюй дальше. Ты же сталинградец!
Но уже на следующий день угодил под снаряд и едва успел выбраться из горящей «тридцатьчетверки». В госпитале, мучаясь от ожогов, получил медаль «За отвагу» (позже – «За оборону Сталинграда») и вторую звездочку на погоны.
Воевал на Курской дуге, заслужил орден и снова был ранен. Его направили в самоходно-артиллерийский полк и сразу доверили батарею. Сталинградец – этот не подведет! Загадывал, что не подкачает, получит капитана, довоюет до победы, и вот этот бой у безымянной речки на пути к Березине, Минску…
– Командир! – крикнул механик-водитель. – Приплыли, надо выскакивать.
Но сталинградец Гладков наводил по горизонтали орудие. Приказал механику:
– Доверни машину чуть левее.
– Сожгут, – тоскливо отозвался сержант, но, потянув рычаги, довернул самоходку.
Бронебойный снаряд лучшей советской пушки «ЗИС-3», установленной на самоходке, пробивал за полкилометра 70 миллиметров брони. Здесь расстояние было меньше.
Раскаленная болванка весом шесть с половиной килограммов прошила лобовую броню немецкого танка и тело механика. Врезалась в перегородку, отделяющую моторную часть, и воспламенила двигатель.
Танковая башня наполнилась дымом, огонь подбирался к боеукладке. Первым выпрыгнул стрелок-радист. Комбинезон был залит кровью, но руки-ноги действовали. Он слышал удар, разрывающий тело механика в метре от него, и понял, что это кровь его товарища.
Капитан знал, что в запасе у остальных остаются считаные секунды. Несмотря на свой возраст (ему недавно исполнилось сорок четыре года), он был физически крепок и тоже сумел покинуть горевшую машину.
Еще двое танкистов возились внутри. Капитан был из породы старых солдат, не привыкших бросать подчиненных в беде. Но пламя уже гудело как в топке, скрученный язык прожег рукав куртки. Мелькнуло перекошенное от боли лицо наводчика, башня заполнилась огнем и дымом.
Второй «Т-4» вел огонь по двум другим самоходкам. Приземистые юркие машины уворачивались от его снарядов, вели беглый огонь и заходили с флангов.
Бронебойный снаряд разорвал лист бортового экрана. Другая болванка ударила в башню и отрикошетила, выбив сноп искр. Танк встряхнуло с такой силой, что экипаж едва удержался на своих местах.
Лейтенант связался по рации с бронетранспортером «бюссинг», в котором находился раненый командир разгромленного под Оршей механизированного полка.
– Господин полковник, прорываемся через дамбу. Здесь нам долго не продержаться. Русские «штуги» вцепились в колонну, как стая собак.
– Действуй, – был получен короткий ответ. – Вся надежда на тебя, Дитрих.