Читать ««Братская могила экипажа». Самоходки в операции «Багратион»» онлайн - страница 119

Опасаясь, что атака сорвется, он приказал выдвигаться бронетранспортерам и зенитным установкам, усилив огонь по русским самоходкам. Но приближавшиеся танки уже представляли хорошую мишень, и Карелин вложил подкалиберный снаряд в лоб тяжелому «Т-4».

Вольфрамовое раскаленное жало пробило лобовую броню возле смотровой щели. Механику оторвало руку и сбросило с сиденья. Потерявший управление «панцер» резко замедлил ход и пошел по кругу.

Командир машины, обер-лейтенант, сумел перехватить рычаги управления, не обращая внимания на едкий дым и языки огня за спиной.

– Тушите пламя…

Заряжающий выдернул из зажимов огнетушитель, но второй снаряд ударил в борт. Это была шестикилограммовая болванка, которая врезалась в боеукладку. Шипящий порох в смятых гильзах вспыхнул ослепительно белым в сумраке пламенем. Ефрейтор-заряжающий понял, что сейчас сдетонируют снаряды, и пробирался к боковому люку.

Он был молод и хорошо тренирован. Спрыгнул на песок и, пригибаясь, побежал прочь. Ефрейтор не был трусом, но, провоевав три года, знал, что загоревшиеся снаряды уже не потушить – экипаж и танк обречены.

Заряжающий бежал к воронке. На бегу невольно оглянулся. В этот момент сдетонировало несколько фугасных снарядов в боеукладке, выбило дверцы люка. Из широкого проема вылетали обломки, клубился дым, его прорезал скрученный жгут пламени.

Но это было лишь начало. В задней части башни, в специальном отсеке (его называли «ящик Роммеля»), находился основной запас снарядов, не менее полусотни штук Когда взорвутся они, ефрейтору не спастись, осколки разлетятся далеко. Быстрее бы добежать до укрытия!

Оглушительный взрыв ударил по ушам, рядом шлепнулась дымящаяся смятая гильза. Но ефрейтор уже лежал в воронке, закрыв голову ладонями. Через минуту он приподнялся. Его родной «Т-4» горел, как поленница сухих дров, башня была разодрана по швам. Но это было еще не все.

На броне тяжелого штурмового орудия, приостановившегося для точного выстрела, вырос огненный куст. Раскаленный бронебойный снаряд угодил в лобовую часть скошенной рубки и пробил ее. Машина застыла. Из пробоины и открытого верхнего люка шел дым. Там повторялось то, что случилось с его танком.

Оберст допустил ошибку, типичную для многих офицеров вермахта, занимавших высокие посты. Будучи майором, он прошел во главе танкового батальона летом и осенью сорок первого года долгий путь от границы до подмосковного города Истра.

Он брезгливо смотрел на убогие деревни, развалины городов, бесконечные колонны пленных, разбитую русскую технику вдоль дорог. Но чем ближе к Москве, тем сильнее становилось упорство русских.

В декабре его батальон был разбит и отброшен. Остались считаные машины. Тогда отступали целые дивизии и даже армии. И вдоль дорог тянулась бесконечная вереница разбитых, сгоревших немецких машин.