Читать «Повесть о молодых супругах» онлайн - страница 18

Никанор Никанорович. Не заметил. Честное слово. Я понимаю Сережу. Он не хотел, чтобы жена видела его волнение.

Леня. Терпеть не могу слова «волнение».

Никанор Никанорович. Шли бы вы в писатели!

Леня. Не смею.

Входит Сережа.

Сережа. Якубовский звонил. Проект принят. С блеском. Он звонил нам в бюро, не застал, потом вам, потом добыл мой телефон – и сюда. Естественно, что у него дома телефон не отвечал. Он в главке сидел, к нам дозванивался.

Пауза.

Никанор Никанорович. Первый признак действительно талантливого человека: он радуется чужому успеху. Он понимает, что каждая удача не отнимает, а дарит. Растет уважение ко всей организации.

Леня. И работает как мученик. Здоровье-то у него никакое. Обрюзг, побледнел, а отдыхать не едет.

Сережа. За границей-то побывал.

Леня. Ну какой же это отдых!

Сережа. И написал…

Леня. Как будто он сам писал! Посмотри название статьи: «Под чужими звездами». Он человек умный, скромный. Это за него сочинил кто-нибудь.

Сережа. Ты же собирался его казнить.

Леня. Я… я… не успел, к счастью.

Друзья переглядываются и разражаются хохотом.

Сережа. Признаем – свиньи мы. Плохо воспитаны.

Никанор Никанорович. Нервы.

Леня. Судили и осудили, да с какой легкостью!

Никанор Никанорович. Довольно психологии. Проект принят! Впрочем, я и не сомневался в этом. Мария Николаевна! Мария Николаевна!

Входит Маруся с книгой в руке.

Поздравьте нас – принят проект.

Маруся (радостно). Принят! (Словно опомнившись, холодно.) Поздравляю.

Леня. Бежим, бежим! Дадим отдохнуть людям. Вечером созвонимся. (Идет в прихожую.)

Маруся стоит на месте, опустив голову. Сережа возвращается.

Сережа. Что ж ты свет не зажигаешь – стемнело совсем. (Зажигает свет, взглядывает на Марусю. Пугается.) Маруся, что с тобой? Отчего ты такая бледная? Простудилась! Возишься с окнами, возишься, сколько раз я тебе говорил.

Маруся. Окна сами не вымоются, не заклеятся.

Сережа. А что с тобой? Я тебя обидел, может быть? Ну как тебе не стыдно. Мало ли что бывает! Мы, мужчины, народ грубый. А кто слишком вежливый – тот не мужчина. Ну, Маруся, проснись.

Маруся. Я проснулась.

Сережа. Давай помиримся.

Маруся. Мы не ссорились.

Сережа. Ну, как хочешь. (Идет к столу сердито. Усаживается. Открывает книгу.)

Свет гаснет. Освещены только куклы.

Медвежонок. Слушай ты, Сергей! Послушай нас пока не поздно!

Кукла. В следующий раз будешь просить – не ответим.

Медвежонок. Вон, я вижу, в книжке у тебя написано: «Эти вещи ясно говорят о том, что каменный период сменился тут бронзовым ранее, чем можно предположить». Вон о чем при случае говорят вещи! И притом ясно! А ты не желаешь нас слушать!

Кукла. А мы ясно тебе говорим: пойди помирись!

Медвежонок. Мы ясно тебе говорим: в ссорах есть своя прелесть, не поддавайся этой игре!

Кукла. В этой игре, прости меня, фарфоровую, за выражение, разбиваются сердца!

Медвежонок. Сколько тебя, дурака, воспитывали – будь воспитанным мальчиком.

Кукла. Сидит!

Медвежонок. Не слушается. Будто мы не вещи, не куклы, а, прости Господи, его родители. Что делать?

Кукла. Споем с горя!