Читать «Гоголь: Творческий путь» онлайн - страница 18

Необходимо учитывать, что в записи лекций по естественному праву учащиеся включали и свои собственные замечания и дополнения, связанные с кругом их чтения. В перечне книг, приведенном в показаниях, следует отметить «1) Dictionnaire philosophique par Voltaire, 2) Contract social de J.-J. Rousseau, 3) Emman. Kant «Zum ewigen Frieden», 4) «L’harmonie du monde», 5) «L’esprit des lois» par Montesquieu… 6) писанные пансионером Высоцким замечания из Ж.-Ж. Руссо и Гюма». Этот круг чтения, как и содержание лекций Белоусова, во многом помогает уточнить интересы и занятия Гоголя естественным правом, о которых он сообщал П. П. Косяровскому в своем письме от 3 октября 1827 года.

В «деле о вольнодумстве» приведено и показание самого Гоголя: «1827 года, ноября 3-го дня, ученик 9-го класса Николай Яновский, 19 лет, призван будучи в конференцию, показания Новохацкого подтвердил в том, что он тетрадь истории естественного права и самое естественное право отдал в пользование Кукольнику; сверх того, Яновский добавил, что объяснения о различии права и этики проф. Белоусов делал по книге». Таким образом, Гоголь подтвердил свое участие в записках по естественному праву, отобранных у Кукольника, и вместе с тем стремился дать благоприятные показания о проф. Белоусове, свидетельствуя, что тот читал «по книге», то есть по утвержденному начальством учебному руководству.

Ясновский нашел в лекциях Белоусова проповедь свободомыслия и революционных идей, указывая, что «вымышленное» Белоусовым «внеобщественное состояние названо естественным и все произвольные и ложные следствия, выводимые из оного вымысла, законами естественными для ослепления простых и неопытных людей». Из этих обвинений Ясновского особенно ясно видно, какой круг идей в лекциях Белоусова возбуждал страх и негодование реакционных кругов, напуганных недавним восстанием декабристов. «Все возмутители общественного порядка, мира и благоденствия обещали прельщенному ими народу сие блаженное внеобщественное состояние, но для достижения оного сперва устремляли его на опровержение законных властей», – заключал свой донос Ясновский. На самом же деле Белоусов отнюдь не был революционером, но его общественные и философские взгляды, развивавшиеся им в лекциях по «естественному праву», во многом имели прогрессивный характер, идя в разрез с казенными охранительными «теориями» права, базировавшимися на религиозно-церковных догматах. Идея «ненарушимости лица», свободы личности и ее прав являлась глубоко прогрессивной в обстановке полицейского режима николаевской монархии. Оттого ее с таким негодованием осудил в своем отзыве-доносе и гимназический протоиерей Волынский, указывая, что «ежели человек, имея право на свое лицо, имеет право быть так, как здесь сказано», то это ведет к отрицанию «всякого повиновения закону» и к «заблуждениям материализма».