Читать «Видео Унтерменшн» онлайн - страница 31

Однако в последние годы весь состав Российского канала вместе с руководством переехал именно на Шаболовку, что, по слухам, предвещало его неминуемую кончину. Дело в том, что, по всеобщему убеждению, никто, работая на Шаболовке, никогда не добивался успехов и не сделал никакой карьеры. Поэтому решение генерального директора Российского канала Александра Апокова о таком переезде вызвало всеобщую тоску, а значительная часть молодых специалистов потихоньку стала подыскивать себе работу в других местах. По устойчивым слухам, люди на Шаболовке чахли, заболевали дурными болезнями, компьютерные сети подхватывали вирус, и так далее. Но самым неприятным из того, что рассказывали про Шаболовку, было постоянное исчезновение на ее территории людей. И действительно, количество разовых пропусков, выдаваемых на входе, всегда превышало количество пропусков, сданных на выходе. После чего сотрудники режимного отдела долго бродили ночами по шаболовским студиям и сырым подвалам, ломая голову, куда же подевались актеры после кастинга или часть массовки из желающих поприсутствовать на телеигре.

Существует версия, что до основания шаболовского комплекса, на этом месте будто бы находилось старое кладбище, заложенное еще при Иване Грозном. И не просто кладбище, а кладбище, на которое свозили тех, кто при жизни был уличен в богохульстве или колдовстве. Так это было или не так, однако до сих пор шаболовским режиссерам, оставшимся монтировать в ночную смену, мерещились странные видения и слышались необъяснимые звуки. И это, конечно же, сказывалось на результатах работ, будь то видеоролик или эфирная кассета с передачей. Почти всегда на таких материалах проскакивала какая-нибудь чертовщинка, которая не замечалась во время ночного монтажа. Это мог быть и безумный блеск в глазах героини, рекламирующей прокладки. Или странная тень возникала в кадре во время детской передачи и пугала ребятишек. А иногда ведущий новостей вдруг цепенел и начинал нести такую ахинею, что редакторам потом приходилось публично извиняться и опровергать сказанное. «Ты где это взял? Откуда ты это вычитал, дурак?! – происходил разбор полетов на редакторском ковре. – Ты понимаешь, что из-за тебя теперь в Красноярском крае никто голосовать не пойдет?» – «Ничего не понимаю, Геннадий Борисович, – лепетал ошарашенный телеведущий, – какой-то бес попутал. Вижу на бумаге одно, а язык не слушается и несет совсем другое. Я еще когда в студию направлялся, недоброе почувствовал. Уборщица мне какая-то странная в коридоре попалась. Ты, говорит, касатик, на бумагу не смотри, а себе доверяй. Язык твой золотой, а бумага – целлюлоза». «Да? А про мозги она тебе ничего не говорила?» – возмущался редактор. «Про мозги нет, – отвечал телеведущий, – постучала шваброй и исчезла за углом».