Читать «Нас много (сборник)» онлайн - страница 22

Скорчившись, боясь пошевелиться, Юс лежал в бочке. Ледяная вода, оставшаяся на дне, промочила его одежду, и он примерз к стенкам бочки. Ему было очень холодно. Вот бочка поехала быстрей. Водовоз вовсю нахлестывал клячу. «Вот теперь мы выехали за ворота, — думал Юс. — Скорей, скорей!», шептал он, и сердце у него замирало от страха и радости.

Ехали они долго. Наконец бочка остановилась. В четырехугольное отверстие, прорубленное в ее боку, заглянуло смуглое смеющееся лицо водовоза.

— Ну как, живой? — Те же сильные руки, что сунули Юса в бочку, теперь помогли ему выбраться из бочки.

— Жи-живой… — пролепетал Юс, лязгая зубами и силясь сложить посиневшие губы в улыбку.

— Э, брат, да ты совсем у меня обледенел! — сказал водовоз и, схватив Юса на руки, быстро внес в избу. — Вот вам живая сосулька! — весело сказал он.

Первой, кого увидел Юс в избе, была тетя Груша. Она бросилась к нему и прижала его к груди, мокрого, холодного.

— Сынок! Замерз, совсем замерз! Ну, Матвей Матвеич, спасибо тебе, родной!

— Да погодите вы, Аграфена Никитична, — сказал водовоз, — дайте парню обогреться, накормите его, а причитать потом будете.

Матвей Матвеич! Так вот он кто такой, чернобородый! Юс мягко, но решительно отстранил от себя тетю Грушу и подошел к своему избавителю.

— Матвей Матвеич, я к вам из Подлипок от Анны Григорьевны… — начал было он, как учил его Демьян Иванович. Матвей Матвеич усмехнулся и положил мальчику на плечо свою маленькую смуглую руку.

— Ладно, дружок, — ласково сказал он, — на сей раз ты опоздал. Я все уже знаю. Вот Аграфене Никитичне повезло больше, чем тебе. Да ты не огорчайся, со всяким может случиться!

Переодетый во все сухое, досыта накормленный, Юс лежал на печке, укрывшись бараньим тулупом. Он испытывал блаженное чувство покоя, тепла и сытости. Сладкая дрема забралась к нему под тулуп и, как ласковая кошка, мурлыкала над самым ухом. Все, что он пережил в немецкой кухне, теперь казалось ему тяжелым, страшным сном. Но лучше всякой печки, лучше бараньего тулупа согревала ласка добрых людей, не покинувших в беде чужого им мальчика.

На другой день Матвей Матвеич зашел проведать Юса. Ухмыляясь в бороду, он рассказал, что немцы до сих пор ломают головы, куда девался мальчик, но, как видно, так и не могут разгадать эту загадку. Юс проводил Матвея Maтвеича в сени и, оставшись с ним с глазу на глаз, спросил голосом, полным надежды, не знает ли он чего-нибудь о его отце. Матвей Матвеич помолчал, погладил бороду рукой и сказал:

— Что ж, надо будет разузнать… — Глаза у него были веселые, ласковые.

Весь день Юс отдыхал. Он мечтал как можно скорее вернуться в лес, в отряд. Но на все его просьбы тетя Груша отвечала уклончиво и даже как-то непонятно: