Читать «Секретный Черчилль. Британские спецслужбы в войнах ХХ века» онлайн - страница 137

С 1944–1945 годов у спецслужб США и Великобритании формулировались общие представления о «новой угрозе» – со стороны СССР. Здесь необходимо помнить о разных взглядах президента и премьер-министра на перспективы сотрудничества с советской страной. После Ялтинской конференции, напоминает автор, Рузвельт не разделял конфронтационные тенденции политики Черчилля в отношении СССР. До самых последних дней своей жизни президент надеялся сохранить союз военных лет и полагал, что исчерпаны еще не все шансы на послевоенное партнерство со Сталиным.

В 1957 году Черчилль писал, что страх и ненависть относятся к числу самых худших отрицательных сторон человеческой натуры. Судя по всему, Черчилль был, бесспорно, лично храбрым человеком и как во фронтовых условиях, так и в многочисленных политических баталиях, в дипломатической дружбе-противостоянии со своими союзниками.

Действительно, Черчилль и Рузвельт избегали открытых конфликтов в своих личных отношениях. Но в конце 1950-х годов, когда прошло уже пятнадцать лет после смерти Рузвельта, Черчилль мог бы сам себе признаться, что союзнические отношения между Великобританией и Соединенными Штатами Америки во время Второй мировой войны имели и обратную сторону. Черчилль видел, как за тридцать прошедших лет (с начала ХХ столетия) Соединенные Штаты стремительно рванули к «сонму» великих мировых держав, отодвигая на вторые роли Британскую империю. Черчилль понимал, что США выстраивались как государство совсем по иным, чем Англия принципам, не создавая колоний и не поддерживая их «огнем и мечем». Дружба, как говориться дружбой, «табачок врозь»: английская разведка очень эффективно действовала на территории своего союзника по антигитлеровской коалиции. Знал ли об этом американский президент. Безусловно. Но Рузвельт посчитал, что должен быть на голову выше Черчилля, и пропускать мимо мелкие уколы своего партнера (как, впрочем, и Сталина).

Стоит, хотя частично напомнить речь У. Черчилля в Фултоне в 1946 году, это удивительный сплав откровений и недоговорок, причем – откровений, выстроенных на глубоком анализе и глубоком понимании ситуации, а недоговорок – на том, что не все и не всегда стоит говорить открыто: знающий, да поймет»:

«…Президент уже сказал вам о своем желании, которое, я уверен, совпадает с вашим, – чтобы я в полной мере был волен дать вам мой честный и верный совет в эти беспокойные и смутные времена.

Я, разумеется, воспользуюсь этой предоставленной мне свободой и чувствую себя тем более вправе сделать это, что какие бы то ни было личные амбиции, которые я мог иметь в мои молодые годы, давно удовлетворены сверх моих самых больших мечтаний. Должен, однако, заявить со всей определенностью, что у меня нет ни официального поручения, ни статуса для такого рода выступления, и я говорю только от своего имени. Так что перед вами только то, что вы видите.