Читать «Мужик в царском доме. Записки о Григории Распутине (сборник)» онлайн - страница 179

Наверху, в столовой, нас ждала за чайным столом Люб. Валериан., на особом кресле рядом с нею хрипя сопел ужасный монстр бульдожьей породы с провалившимся носом и параличом задних лап. Все члены семьи Головиных чувствуют к нему чрезвычайную нежность, а он вечно возится со старческими ревматизмами и хроническим насморком, а на все ласковые слова только ворчит и хлюпает слюнявой пастью. «Ну как? побеседовали с Ольг. Влад.? – спросила, наливая чай, Люб. Валер. – Я очень ее люблю, но, между нами, она часто приводит меня в полное отчаяние, от нее постоянно надо ждать каких-нибудь сюрпризов. Вообразите себе, вот, напр<имер>, такой случай. Оль. Влад. по какой-то мне непонятной причине возвеличила мою кухарку. На днях я купила для Ольг. Влад. лент, Маруся так просила, так просила, 20 руб. отдала, принесла, говорю: «Вот вам ленты, Ольга Влад.». И что же вы думаете? она эти ленты взяла и кухарке отдала. Ну на что кухарке ленты? Удивительно! На той неделе был у меня преосвященный, так мы радовались, и мамаша, и я, и Оля, сидим в гостиной, беседуем – вдруг дверь открывается, появляется О. В. во всем своем параде и в ротонде и начинает неистово кричать: «Бог на кухне, а архиерей в гостиной!!» Кричит, плюется – вообразите наше положение. Потом ушла к кухарке, у нее комнатка вот там наверху, – указала она на стеклянную дверь, через которую видна была витая лестница наверх, – и теперь кушает только с кухаркой, и обедает, и ужинает, а в столовую не ходит. Может быть, я действительно слепа, и кухарка моя подвижница, хотя, entre nous, она всегда приписывает мне к счетам, но все же зачем такие эксцессы, это просто ненормальность какая-то». Муня смотрела своим светлым мигающим взглядом на бисерную бахрому висячей лампы. «Ольга Влад. жизнию своею все искупила, – ни к кому собственно не обращаясь, сказала она очень тихо. – Она взяла самый трудный подвиг – юродства. Мне кажется, что всякий, кто хотя немного знал Ольгу Влад., должен понять, что труднее всего было ей настолько пересилить себя, чтобы выносить все унижения. Родные дети и те от нее отказались, по участкам ее таскали, за сумасшедшую считают, издеваются всячески. А она счастлива, она у истины. Если бы не было Ольги Влад., для меня Григ. Еф. никогда не стал бы тем, чем теперь: они удивительно дополняют друг друга». – «Но позволь, Маруся! – сказала Люб. Вал., и на щеках у нее показались пятна, что всегда означало сильное волнение, – Ольга Влад., без слов, человек большого духа, но зачем же так утрировать и афишировать свою духовность. Это признание ее Григ. Ефим. богом – ведь это же абсурд, это что-то кошмарное: нанимать извозчика и ехать к богу на Гороховую. Нет, слава Создателю, у меня есть мой бог в небесах, и я не могу есть с ним уху из одной миски. Гр. Еф. прекрасный человек, но он человек, и ест, и пьет, как все другие люди, а некоторые его поступки прямо недопустимы…» Муня мучительно улыбнулась и сказала кротко: «Ну, мама, не надо, мамочка!» – «Почему же, если вы думаете, что поведение Ольги Влад. нравится Гр. Еф., он так обращается с ней?» – спросила я. Муня печально покачала своей светлой головкой: «Это все надо понимать духовно, так же как и одежду Ольги Влад., ведь все, что на ней надето, имеет особый смысл, бывают дни, когда она в ботиках его лежит, а то в сапогах или в рукавицах – все это означает разное и слова так же.