Читать «Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1916 год. Сверхнапряжение» онлайн - страница 55

«Вся кампания 1916 г., – вспоминал генерал В. М. Драгомиров, – была доказательством шаблонного и поверхностного строя мысли русского командования… Достаточно отметить тот вред, который могут принести делу люди, хотя, может быть, работоспособные, почтенные и могущие принести пользу в других отраслях военной, но только не полководческой деятельности. Интересно отметить при этом и заблуждения общественного мнения, судившего таких людей по признакам, менее всего применимым для оценки полководческой деятельности. И до такой степени заблуждение это было велико, что бьющие в глаза факты военных неудач, обусловленных ненадлежащим военным управлением, не изменили настроения общественного мнения»²⁷.

Эти слова, справедливые для большей части кампании, лучше всего подходят для ее начала – Нарочской операции – и той роли, которую сыграла в ее подготовке Ставка и Военное министерство. Император и генерал Алексеев с самого начала боев под Верденом внимательно следили за событиями – по приказу наштаверха была изготовлена подробная карта крепости и ее окрестностей, на которую наносились все изменения в обстановке²⁸. При определении направления главного удара весенне-летнего наступления 1916 г. Алексеев в принципе был за юго-западное направление, но все же согласился с переносом его на северо-запад, в район озера Нарочь, время же, выбранное для удара, опасно совпадавшее с началом весенней распутицы, объяснялось в Ставке необходимостью поддержки союзников²⁹. Было ли это единственной причиной? Первоначально наступление на русском фронте союзниками предполагалось начать 15 июня, как отвлекающее, а на французском – 1 июля.

26 января 1916 г. к Алексееву обратился командующий Западным фронтом генерал Эверт. Он обратил внимание начальника штаба Ставки на данные разведки. Отсутствие новых германских подразделений на русском фронте и вывод значительной части германских частей указывало, по мнению Эверта, на Францию как на цель будущего наступления противника. Генерал опасался, что немцы специально затягивают его сроки, с тем чтобы дождаться оттепели, которая сократит шансы русского наступления на успех. Тем не менее единственный вывод, который предлагался Эвертом, сводился к тому, что ни в коем случае нельзя допустить разгрома французской армии: «Мы обязаны начать наступление тотчас, как только определится германское наступление на французов, не теряя времени, со всей энергией и стремительностью»³⁰. Французский союз по-прежнему оказывал чрезвычайно важное влияние на русскую стратегию. «В своих решениях она (Россия. – А. О.) должна была. руководствоваться не столько обстановкой у себя на фронте, сколько общей пользой. – так сформулировал основной принцип подхода к общему делу союзников генерал Данилов. – Россия осознавала трудность положения французов и горела желанием честно исполнить свои обязательства перед ними»³¹.