Читать «Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1916 год. Сверхнапряжение» онлайн - страница 171

В русском Генеральном штабе предполагали, и, судя по всему, к этому мнению склонялся и император, что Румыния выбрала такую же тактику, что и в 1913 г. – выждать для своего выступления решающий момент в самом конце войны. В то же самое время русские военные в большинстве своем невысоко оценивали румынскую армию, а дипломаты считали, что за свое выступление Бухарест требует плату, превосходящую реальную ценность возможных действий этого потенциального союзника⁹⁶. Эти соображения не были лишены оснований. Еще 20 апреля (3 мая) 1915 г. румынский посланник в России заявил, что в случае, если румынские требования будут приняты и если Россия окажет помощь Румынии оружием и боеприпасами, то «от России будет зависеть указать самый день выступления Румынии, так как последняя будет не только готова, но считает в своих интересах необходимым возможно быстрое нанесение первого удара Австро-Венгрии»⁹⁷.

Территориальные претензии Бухареста а отношении Буковины тогда уже вызвали удивление у Сазонова, который напомнил румынскому представителю К. Диаманди, что между Россией и Румынией 18 сентября (1 октября) 1914 г. было заключено соглашение, по которому будущее распределение земель ставилось в зависимость от состава проживающего на них населения⁹⁸. Торг продолжался долго, но Сазонов, при полной поддержке Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича (старшего), тогда был настроен на то, чтобы отвергнуть требования Бухареста⁹⁹. Наступление австро-германцев многое изменило. В конце июня 1915 г. русский МИД согласился на все требования румын относительно Буковины при условии, что они выступят не позже конца августа¹⁰⁰. Румыния осталась нейтральной. Таковы были партнеры и потенциальные союзники.

Весной 1916 г. наметился отход правительства Братиану от политики нейтралитета. Первыми отреагировали на это изменением своей позиции по Балканам французы. В личном и секретном письме от 8 мая 1916 г. командовавшему английскими силами на Салоникском фронте Робертсону генерал-майор Дж. Милн сообщает о предложении Жоффра провести комбинированное наступление на этом направлении, «против чего мы и наше Правительство всегда возражали». Все внимание Робертсона было приковано к Западному фронту. Ллойд-Джордж вспоминал: «Французы всегда раздражали его и разжигали все его упрямство. Вот почему они называли его: генерал “Non-non” (“Нет-нет”); таков был его первый импульс по отношению ко всем их требованиям и предложениям. Бриан однажды сказал мне: “Робертсон говорит «нет», еще не расслышав, в чем заключается предложение”»¹⁰¹.

Слова у Робертсона не расходились с действиями. Поскольку единого союзного командования на этом фронте не было, перед Милном ставилась задача не допустить распыления британских войск и удержать их под исключительным британским командованием¹⁰². Милн был личным другом Робертсона и скрупулезно выполнял его инструкции, что вызывало жалобы и нарекания Саррайля¹⁰³. Однако даже Милн считал необходимым окончательно решить вопрос о смысле пребывания британских войск в Салониках, тем более что сам он в успех операции не верил, выходить за пределы укрепленного лагеря не хотел. Смысл ответа Милна (12 мая 1916 г.) Робертсону сводился к следующей фразе: «Я полагаю, что необходимо точное определение нашей будущей политики, иначе мы можем быть втянуты в непредвиденные операции, основанные на термине “ограниченное наступление”»¹⁰⁴.