Читать «Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1916 год. Сверхнапряжение» онлайн - страница 152

На вопрос Б. В. Штюрмера, зачем России такая огромная программа, Маниковский ответил: «Для того, чтобы Вашему превосходительству не пришлось бессильно сидеть на новом постыдном Берлинском конгрессе…»³⁹ В рабочем вопросе и в отношении к мобилизации он расходился с военным министром – генералом Поливановым. Однако эти взгляды были не так уж чужды Штюрмеру, который в это же время в разговоре с императрицей высказал мысль о желательности мобилизации промышленности. Однако, как и следовало ожидать, Дума тормозила обсуждение этого проекта⁴⁰. М. В. Родзянко категорически противился различным планам милитаризации труда еще на уровне рассмотрения их в ОСО по обороне, считая, что такого рода программа может быть осуществлена только через законодательный орган⁴¹. Тем временем ряд забастовок поставил под реальную угрозу выполнение военных планов.

Алексеев, действительно ознакомившийся с письмом Маниковского, представил императору доклад о желательности проведения в жизнь программы ГАУ, фактически диктатуры, возглавлять которую должен был «Верховный министр государственной обороны». Последний должен был получить в тылу исключительные полномочия, равноценные таковым же у главнокомандующего на фронте. Вне пределов театра военных действий министру государственной обороны предполагалось подчинить, во имя наиболее полного удовлетворения интересов армии, все государственные и общественные учреждения, включая министерства. Сам диктатор был подотчетен исключительно императору⁴². Ходили слухи о возможности кандидатуры на этот пост великого князя Сергея Михайловича, возможно, небезосновательные, если учесть, что сама идея зародилась в недрах его ведомства. Однако представляется маловероятным, чтобы Алексеев поддержал великого князя в этой части проекта – он не был авторитетной фигурой ни для Алексеева, ни для императора. Представляется, что М. Ф. Флоринский прав, предполагая, что М. В. Алексеев дал ход записке Маниковского, имея в виду назначение на пост «Верховного министра государственной обороны» или самого себя, или кого-нибудь из своего окружения⁴³.

Правда, на мой взгляд, в окружении генерала в Ставке человека, который мог бы соответствовать требованиям, предъявляемым подобным постом, просто не было. Естественно, что план Алексеева вызвал сопротивление со стороны премьер-министра Б. В. Штюрмера, так как его реализация фактически привела бы к ликвидации власти главы правительства. Решительно выступил против этого проекта и Родзянко. После ознакомления с документом он пообещал генералу публичное противодействие плану в Думе, а в идее рецепта посоветовал «прогнать теперешнее министерство и сделать ответственное». В результате на совещании Совета министров в Ставке 28 июня (11 июля) 1916 г. с присутствием М. В. Алексеева его план не был поддержан. Большинство министров встали на сторону Штюрмера. Было принято решение проводить централизацию управления военной экономикой в рамках существующего законодательства и правительства⁴⁴.