Читать «Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1916 год. Сверхнапряжение» онлайн - страница 121

В 1:15 26 мая (8 июня) генерал Каледин отправил Брусилову и командующим соседними 3-й и 11-й армиями генералам Лешу и Сахарову телеграмму: «Луцк взят. Противник на фронте Колки, Жидичин поспешно отступает, на фронте Жидичин, Торговица отброшен на левый берег Стыри»²¹. Итак, 8 июня русские войска вышли на линию реки Стырь на несколько десятков километров западнее Луцка. Уже 5 июня, на второй день наступления, Германия получила от своего союзника «сильнейший зов о помощи». Наступление, которое вначале оценивали как усиленную разведку, через два дня привело к прорыву фронта шириной в 50 км. 8 июня Конрад сообщил Фалькенгайну, что 4-й австрийской армии больше не существует и что общие его потери на луцком направлении составили за эти дни 200 тыс. человек из 486 тыс.²² «Части 4-й австро-венгерской армии, которые там стояли, – отмечал Фалькегайн, – исчезли до жалких остатков»²³.

Положение осложнялось тем, что свободных резервов не было ни у австрийцев, ни у их союзников. Немцы не могли использовать свой излюбленный прием – контрудар. «4 июня австро-венгерский фронт в Волыни и Буковине полностью развалился после первого русского натиска, – отмечал Гинденбург. – Начался худший кризис, который когда-либо знал Восточный фронт, худший, чем даже в 1914 г., так как не было уже победоносной германской армии, готовой прийти для спасения»²⁴. Для этого на Восточном фронте у этой армии попросту не было сил – он держался исключительно на качественном превосходстве обороны над наступлением. Людендорф вспоминал о сложившейся в июле – августе ситуации: «На весь фронт (имеется в виду германский участок Восточного фронта. – А. О.), чуть ли не в 1000 км длины, мы имели в резерве одну кавалерийскую бригаду, усиленную артиллерией и пулеметами»²⁵.

Германское командование понимало, что в случае отхода с подготовленных позиций, то есть превращения войны в маневренную, задержаться где-либо будет уже практически невозможно. Оно было вынуждено снимать с остальных фронтов резервы небольшими частями, там, где это не создавало угрозы стабильности²⁶. Фалькенгайн собирал во Франции кулак из пяти дивизий для контрудара на Сомме. Именно оттуда немецкие части начали отправляться на Восток²⁷. Ближайшим следствием этой поддержки союзника стало практически полное подчинение австрийской армии германскому командованию. Граф Оттокар Чернин отмечал: «После Луцка мы утеряли почти весь остаток нашей независимости»²⁸. Луцкий прорыв вызвал отступление и всего южного участка австро-германского Восточного фронта. «Сохранение за собою Галиции, – отмечал Фалькенгайн, – имело для немецкого Верховного командования, конечно, небольшое значение. Оно, по существу, сводилось к обеспечению дальнейшей эксплуатации нефтяных источников. Но новое вторжение русских в Венгрию или новая угроза Силезии были для него недопустимы»²⁹.