Читать «Кровь людская – не водица (сборник)» онлайн - страница 209

— Нет. А ловится теперь что-нибудь?

— Да разве теперь рыба? Вот прежде была рыба! Она тоже спокойствие любит, а где оно теперь, спокойствие-то?

— Нет его ни человеку, ни рыбе, — подтверждает Марийка. — Говорят, в Проскурове Петлюра бессовестная всю рыбу поглушила. — С тех пор как Петлюра угрожал ее наделу, она готова была приписать ему все, что слыхала и чего не слышала, а называла его только в женском роде, почему-то сближая понятия «Петлюра» и «холера».

— Откуда он только взялся на нашу голову? — Побережный резко хмурится, его тяжелые брови нависают на глаза. — Вот откатилась немного война от нашего порога, а он снова гонит ее сюда.

В хате залегает тишина, и только под шестком играет на своей скрипочке неутомимый сверчок.

— А знаете, дядя Семен, зачем я к вам пришла? — разрывая последний страх перед Иваном, говорит Марийка, не подымая глаз на рыбака.

— Скажешь — узнаю.

— Говорят, вы продаете своего вороного.

— Продаю. — Побережный удивленно подымает брови. — Завтра еду с ним на ярмарку.

— Добрый конь?

— Справный. Только теперь земли прибавилось, так я хоть на паршивенькую, да на пару сколачиваюсь.

— Так, может, станем сватами?

— Это что же, вы хотите у меня вороного купить?

— Истинно так.

— Так чего ж ты, Марийка, в эти дела мешаешься? Почему не Иван пришел?

— А это, дядя Семен, тонкое дело, — понизила голос Бондариха. — Денег у нас, как говорится, кот наплакал, вот и решили мы продать полдесятинки, а добыть коня!

— Вон как! — Побережный задумался. — И все-таки почему ты, а не Иван хлопочет?

— Да разве он может это сделать при своей комбедовской должности? — пустилась во все тяжкие Марийка. — Вот и просит вас, чтобы тихонько раздобыли ему скотинку, а землю либо сами берите, либо продадите, как вам лучше покажется.

— Беда мужику! — сочувственно проговорил рыбак. — Вот уж и земля есть, а не уколупнешь ее пятерней.

— Сколько еще к ней надо, — пригорюнилась и Марийка. — Скотину дай, плуг дай, скоропашку дай, борону тоже, да и без телеги не обойтись. Как подумаешь — мозги сохнут. — И она сразу забывает, что говорила рыбаку неправду, — горькая мужицкая правда захватывает ее.

— Ну что ж, Ивану я пособлю, хороший он человек. — Побережный задумчиво шагает из угла в угол, — Его земля и мне бы пригодилась, да сам на лошаденок сколачиваю. Какую полдесятинку думаете продать?

— Ту, что от Сичкаря к нам перешла. На вырубке.

— Какую же цену положили?

— Был бы конь добрый.

— Э, где мое не пропадало! — решительно махнул рукой рыбак. — Забирай моего вороного, а завтра устроим твою землю. Есть у меня один человек на примете, только из Бессарабии вернулся, к разделу запоздал. По рукам!

Марийка едва не подпрыгнула от радости, но своевременно сдержалась, степенно промолвила:

— Ладно, дядя Семен, только с вас еще магарыч, — и хлопнула рыбака по руке. Ей явно нравилось барышничать.

— Ты что же, хочешь, чтобы я с тобой без мужа пил? — засмеялся Побережный.

У Марийки задорно блеснули глаза.