Читать «Пушкин ad marginem» онлайн - страница 62

В «Table-talk» именно «чеканка» порой дает основания вспомнить о Шамфоре. «Дельвиг, – пишет Пушкин, – однажды вызвал на дуэль Булгарина. Булгарин отказался, сказав: «Скажите Барону Дельвигу, что я на своем веку видел более крови, нежели он чернил» (Дн., 107).

Риторически пушкинский Булгарин похож на Бомарше у Шамфора: «Beamarchais, qui s‘ etait laisse maltraiter par le duc Chanlnes, sans se battre avec lui, recut un defi de M. De la Blache. Il lui repondit: «J’ ai refuse mieux». – «Как известно, Бомарше, – рассказывает автор «Характеров и анекдотов, – не пожелал драться с герцогом де Шоном, когда тот грубо обошелся с ним. Вот почему, получив однажды вызов от г-на де Ла Блаша, он ответил ему: «Я и не таким отказывал» (Ш., 141).

В заключение позволим напомнить еще об одном французском острослове. Эмиль – Огюст Шартье (1868–1951), известный под псевдонимом Ален, однажды сказал: «Хорошо бы мыслить самостоятельно, но разве это возможно?». Пушкин был настолько укоренен в мировой культуре, особенно во французской, что, вероятно, принял бы и эту галльскую шутку.

II GRAN PADRE A. P. в зеркале реминисценций из «Божественной Комедии»

В наши дни стало очевидным, что именно Данте, Шекспир, Гете определяют ту меру, тот вершинный масштаб, по которым следует измерять и оценивать пушкинское творчество. О типологической и преемственной связи Пушкина с Данте начали писать, в сущности, давно. Вначале сравнительные наблюдения касались лишь отдельных стихотворений, и прежде всего тех, которые В. А. Жуковский опубликовал под общим заголовком «Подражание Данту». В последующие годы в результате обстоятельных изысканий, где приоритет принадлежит М. Н. Розанову и Д. Д. Благому, утвердилось мнение, что связь творчества Пушкина с наследием Данте включает в себя разнообразное и глубокое содержание.

Но первым, кто задолго до специальных исследований полушутя указал на возможность параллелей между русским и итальянским поэтами, был сам Александр Пушкин. В одном из поздних автопортретов он соединил свое изображение с дантовским титулом, «пожалованным» великому тосканцу поэтом и драматургом Витторио Альфиери. В третьем томе сочинений Альфиери, изданном в 1818 году, цикл сонетов начинался обращением: «О, gran padre Alighier…» Впрочем, источником пушкинской надписи могла стать и многотомная «Литературная история Италии», автор которой П.-Л. Женгене, посвятив чуть ли не два тома творчеству Данте, с глубоким удовлетворением вспоминал эти красноречивые слова своего известного современника.