Читать «Пушкин ad marginem» онлайн - страница 102

42. Вы очень меня обяжете, если поместите в своих листках здесь прилагаемые две пьесы. Они были с ошибками напечатаны в «Полярной звезде», отчего в них нет никакого смысла. Это в людях беда небольшая, но стихи не люди (Ф. В. Булгарину от 1 февраля 1824 г.).

43. Люди по большей части самолюбивы, беспонятны, легкомысленны, невежественны, упрямы; старая истина, которую все-таки не худо повторить. Они редко терпят противуречие, никогда не прощают неуважения; они легко увлекаются пышными словами, охотно повторяют всякую новость; и, к ней привыкнув, уже не могут с нею расстаться (В. Л. Давыдову, июнь 1823 г.).

44. Теперь поговорим о деле, т. е. о деньгах. Слёнин предлагает мне за «Онегина», сколько я хочу. Какова Русь, да она и в самом деле в Европе – а я думал, Что этот ошибка географа (П. А. Вяземскому, начало апреля 1824 г).

45. Еще беда, мы все прокляты и рассеяны по лицу земли – между нами отношения затруднительны, нет единодушия; золотое кстати поминутно от нас выскользает (П. А. Вяземскому от 7 июня 1824 г.).

46. На каком основании начал свои действия дедушка Шишков? Не запретил ли он «Бахчисарайский фонтан» из уважения к святыне Академического словаря и неблазно составленному слову водомет (Л. С. Пушкину от 13 июня 1824 г.).

47. Ты спрашиваешь, какая цель у «Цыганов»? вот на! Цель поэзии – поэзия – как говорит Дельвиг (если не украл этого). Думы Рылеева и целят, и всё невпопад (Жуковскому, 20-е числа апреля 1825 г.).

48. Не должно русских писателей ценить, как иноземных. Там пишут для денег, ау нас (кроме меня) из тщеславия. Там стихами живут, а у нас граф Хвостов прожился т их. Там есть нечего, так пи шут книгу, а у нас есть нечего, служи, да не сочиняй. Милый мой, ты поэт и я поэт, но я сужу более прозаически и чуть ли от этого не прав (Рылееву, вторая половина июня – август 1825 г.).

49….зрелости нет у нас на севере, мы или сохнем, или гнием; первое все-таки лучше (П. А. Вяземскому, вторая пол. Сентября 1825 г.).

50. Плетнев наш мизантроп, пишет мне трогательное письмо; жалуется на меня, на тебя, на твои гран-пасианс и говорит: мне страшно думать: это люди! Плетнев, душа моя, что тут страшного? Люди – сиречь, дрянь… Плюнь на них да и квит (Дельвигу от 2 марта 1827 г.).

51. о «Марфе Посаднице» Погодина: Одна беда: слог и язык. Вы несправедливы до бесконечности. И с языком поступаете, как Иоанн с Новым городом (М. П. Погодину последние числа ноября 1830 г.).

52. Жалею, что Вы не разделались еще с Московским университетом, который должен рано или поздно извергнуть вас из среды своей, ибо ничего чуждого не может оставаться нив каком теле. А ученость, деятельность и ум чужды Московскому университету (М. П. Погодину, конец июня 1831 г.).

53. Петр Иванович (прим. – «Петр Иванович Выжигин», роман Ф. Булгарина. – Т. П.) приплыл и в Москву, где кажется приняли его довольно сухо. Что за дьявольщина? Неужели мы вразумили публику? Или сама догадалась, голубушка? А кажется – Булгарин так для нее создан, а они для него, чтоб им вместе жить, вместе и умирать (Плетневу от 11 апреля 1831 г.).